Форум » Летопись игры » Совершеннолетие Лютиэн - 1250 год. » Ответить
Совершеннолетие Лютиэн - 1250 год.
Даэрон: Дата: 1250 Место: Земли будущего Дориата Ключевое событие: Празднование совершеннолетия Лютиэн Действующие лица: Тингол, Мелиан, Лютиэн, Даэрон, Келеборн, эльфы Дориата Каноничность эпизода: неканон
Ответов - 74, стр:
1 2 3 4 All
Даэрон: На улице было шумно и весело. Все суетились, бегали - все вокруг гудело, как растревоженный улей. Еще бы: на завтра было намечено празднование совершеннолетия единственной дочери Тингола и Мелиан - прекраснейшей девы Лютиэн. Даэрону пришла в голову какая-то новая мелодия. Он даже остановился на мгновение, но махнул рукой сам себе и побежал дальше. Войдя в самый яркий и разукрашенный шатер, он нашел сидящего там короля и королеву, что спешно раздавала какие-то указания. - Мой государь, - обратился он к Тинголу. С правящей четой он уже здоровался, поэтому только кивнул в сторону Мелиан и получил от нее ответную мимолетную улыбку. - Эльве, - продолжил советник, - посланец с подарком для вашей дочери задерживается. Быть может, стоит выслать кого-то навстречу ему?
Тингол: Сегодняшний день для короля выдался чересчур суетливым. По случаю грядущего празднования совершеннолетия дочери, уточняя последние распоряжения, в шатре то и дело сновали эльфы. От обилия посетителей Эльвэ уже успел устать. Но эльфы решили, что лучше уж лишний раз уточнить указания, чем после праздника видеть недовольное лицо короля. Вошедшего Даэрона он заметил не сразу, в это время он выслушивал очередной доклад о подготовке к празднику. На обращение советника, Эльвэ устало повернул голову. Новость о том, что подарок для дочери задерживается в пути, разочаровала короля. - Вышли двух гонцов. Только поторопи их, я хочу, чтобы подарок был доставлен как можно скорее! – Затем добавил уже более тихо и с холодной усмешкой. – Или, хотя бы к этому дню рождения.
Келеборн: /по данным, Келеборну, внучатому племяннику Короля Тингола, на момент этого праздника очень мало лет/ Шум, сутолока и праздничное настроение манили и завораживали маленького мальчика - убежав от родителей, Келеборн развлекался тем, что прятался за стволами деревьев или кустами, подбираясь к неразумно оставленным на виду сладостям. На окрики и осанвэ родителей, эльфенок предпочитал не обращать внимания - потому что эти взрослые сразу уложат его спать, не дав посмотреть на праздник! И на подарки, приготовленные принцессе! Старый знакомец семилетнего малыша, менестрель Даэрон только что зашел в шатер, из которого раздался голос Короля, поэтому Келеборн не решился туда зайти, справедливо полагая, что тогда его тут же отправят домой. Задумчиво пожевав кончик серебристой прядки, малыш аккуратно проскользнул мимо слуг и замер возле выхода, дабы неожиданно кинуться на кое-кого со спины... ну и повиснуть где придется. К сожалению, роста пока хватало не намного.
Даэрон: Даэрон кивнул, получив указания, а после развернулся и направился к выходу из шатра. Проходя мимо большого стола, он захватил лежащий "не на месте" леденец, зная, кто его будет ждать снаружи. Последние приготовления: столы уже накрыты, музыканты вовсю разыгрываются. Закравшаяся пару минут назад мелодия снова нахлынула на менестреля, заставив его остановиться и уделить ей чуть больше внимания. Что-то было в этой мелодии от соловьиного пения, от звезд, от юности, от запаха цветов и шелка трав. Ах, какой прекрасный танец могла бы исполнить Лютиэн под звучание этой музыки. Да, он подарит эту мелодию дочери Эльве - прекрасной, неповторимой. И в танце в ее волосах обязательно будут играть звезды. И цветы - конечно же цветы... Даэрон было достал флейту, чтобы попробовать наиграть придуманное, но в шатре было слишком шумно. Поэтому он вернул флейту за пояс и вышел из шатра...
Келеборн: Даэрон показался на пороге и в этот самый момент, маленький эльфенок подбежал к старшему товарищу и с обрадованным визгом повис на его руке. - Привет! - воспитанно поздоровался мальчик, восторженно косясь на торчащую из-за пояса флейту менестреля. - А что вы там такое обсуждали? День рождение Лютиен? И что ты будешь ей дарить? - соваться к Королю сорванец не желал, но здоровое любопытство требовало свежей пищи и слухов. Сам же Келеборн собирался подарить принцессе букет, который до вечера собирал накануне. Главное, только не забыть его вытащить из дома, пока родители не видят.
Даэрон: - И тебе привет, - Даэрон обхватил левой рукой мальчишку, помог ему взобраться на свое плечо и протянул леденец. - Вот сейчас мы пойдем, найдем пару гонцов, чтобы выслать их за подарком для Лютиэн, а потом сбежим отсюда почти до начала праздника. Народу тут много - сами без нас справятся, так ведь? - и, не дожидаясь ответа Келеборна, двинулся к двум эльфам, на первый взгляд ничем не занятым. По дороге, вспомнив вопрос мальчика, менестрель таки решил удовлетворить его любопытство: - Я хочу подарить Лютиэн накидку. Если бы ты ее только видел! Я не знаю, как ее делали, но на первый взгляд, она соткана из звездного света и запаха изысканных цветов. Если долго смотреть на нее, в тебе рождается прекрасная музыка, а когда ткань скользит по воздуху... - Даэрон запнулся, не в силах высказать это словами. - Ты увидишь, все увидишь на празднике.
Келеборн: Восторженно взвизгнув, Келеборн схватил леденец и мгновенно запихнул его за щеку. По нормам воспитания надо было бы поблагодарить менестреля, но ребенок сегодня решил все делать неправильно - поэтому, преисполненный самых светлых чувств, он поставил Даэрону "рожки" и довольно улыбнулся. Встречавшиеся взрослые на эту скульптурную группу реагировали по разному - кто улыбался и прятал глаза от пока не понимающего в чем дела эльфа, кто укоризненно смотрел на малявку. Кто был в тихом шоке, хотя с подобной манерой передвижения пора было бы давно смириться - в роли "лошадки" чаще всего выступал Галадон, но один раз слуги застали за этим неблагодарным делом самого Короля. - Наки-и-и-идку? - восхищенно протянул Келеборн, попытавшись представить, как она будет выглядеть. - А откуда ты возьмешь звездный свет? - мальчик спрашивал из сугубо корыстных мотивов. Благо, что с таким видом сияния очень часто сравнивали волосы Тингола, его родичей, а следовательно и самого Келеборна. - И разве его можно вплести в одежду? - те двое, к кому подошел Даэрон с неодобрением воззрились на развеселившегося эльфенка, что тот был вынужден замолчать и насупиться в ответ.
Даэрон: Даэрон не первый день знал Келеборна, поэтому по лицам встречных эльфов догадывался, что именно происходит. Но день сегодня был чудный, настроение - прекрасное, а в голове вертелась волшебная мелодия. - Звездный свет? - отвлекаясь от своих мыслей переспросил Даэрон. - Ах, свет! Нить для накидки дала мне Мелиан. Ей такое волшебство очень даже подвластно. Саму накидку ткали девы - наши лучшие мастерицы. А вот отделка. Вышивал я сам. Теперь так волнуюсь: понравится ли ей, будет ли она ее носить или забросит в сундук и забудет насовсем. Даэрон запнулся - он явно наговорил лишнего. Мальчику совсем необязательно знать такие подробности. Положение спасло то, что он как раз нашел двух скучающих эльфов и остановился, выдавая им распоряжение Тингола.
Лютиэн Тинувиэль: В королевский шатёр бесшумно проскользнула сине-чёрная тень, миновав юную Эллет, спешно записывающую что-то на пергамент под диктовку Тингола, и, незамеченная никем, кроме Мелиан, чья молчаливая улыбка только и могла выдать её присутствие, заняла стратегическую позицию за спиной отца. Весело улыбнувшись матери в ответ, Лютиэн порывисто схватила задумавшегося короля за плечи, и, не дожидаясь реакции, быстро и ловко удалившись на безопасное расстояние, весело-звонко проговорила: - Это что за пышнейшие церемонии у нас тут готовятся? Будто делегация из прекрасного Амана в полном составе Стихий ожидается, никак не меньше, судя по приготовлениям! - она изобразила искреннее удивление, но в глазах блеснули задорные искорки. Затем она нежным вихрем обняла Мелиан и, пройдясь по шатру танцевальными шажками, продолжала: - Я сегодня весь день честно пыталась закончить гобелен, тот, который с сиреневыми цветами и озером. Но не судьба ему, видно, быть готовым в этот день, ибо явились ко мне две коварнейшие Эдиль и в подробностях поведали, как прекрасен сегодня лес и как чудно там поют птицы. Пришлось идти с ним и проверить, правду ль говорят. Мы чудесно погуляли и заодно нашли замечательную полянку, откуда жутко не хотелось уходить. Думаю, непременно как-нибудь нужно провести там вечер танцев и песен. Но это только в том случае, если я всё же сумею разыскать моего дивноголосого друга, который пропал куда-то вот уже какой день самым невежливым образом. Adar, ты уж непременно должен быть осведомлён о местонахождении своего советника. Поделишься тайными знаниями? Лютиэн остановилась и, сама не зная зачем, начала читать написанное юной Эллет на пергаменте.
Мелиан: Мелиан, с утра занятая хлопотами, связанными с празднованием совершеннолетия любимой дочери, лишь снисходительно и ласково улыбалась, глядя как юный и нежный вихрь кружится по шатру. Для самой повелительницы Дориата годы юных дерзаний и шальных забав давно остались в прошлом. Мелиан погладила ее по щеке. -Лес и правда сегодня чудесен, Эдиль не лгали тебе. Но, как разумею я, тебе не следовало проверять их слова, ибо порой нужно верить тому, что говорят иные, - она ласково улыбнулась. И дочь, если она, разумеется, умела разбираться в полутонах своей матери, поняла бы, что королева сердится лишь для приличия, и, в глубине души, сама наверняка не отказалась бы от прогулки. "В молодости и леса зеленее", - подумалось ей, - "и солнце ярче... И птицы поют громче... Куда уходят эти золотые годы?". Мать проигнорировала наивный вопрос дочери о предстоящих торжествах, но лишь потому, что не хотела раскрывать своих тайн и тайн мужа своего прежде времени. Уж чем-чем, а даром терпения и умения ждать королева обладала в полной мере. Однако, видя нетерпение дочери, и ее радостное настроение, Мелиан сжалилась над нею. -Тебя ждут сюрпризы, Лютиэн, много приятных сюрпризов... - Потом она понизила голос так, чтобы никто, кроме дочери, не услышал ее. - А того дивноголосого друга тебе лучше позабыть. Много горя он принесет и тебе, и нашему славному королевству. Но и добра в твоем сердце и в сердцах потомков посеет немало. А потому не спеши пока решать... И искать его не спеши. Ее голос звучал мягко, но становилось понятно, что, хоть это и не приказ, это уже и не совет.
Тингол: Проводя Дариола взглядом, уставший Эльвэ продолжил диктовать эльфийке очередное указание. Через некоторое время, внезапно сзади, чьи-то нежные руки схватили короля за плечи. От неожиданности, эльф резко обернулся. Но тут же засмеялся, ведь покой короля нарушила любимая дочь, виновница предстоящего торжества. На вопрос о готовящемся празднике Тингол лукаво ответил: - Да брось, милая, какая тут пышная церемония! Соберутся только близкие друзья и родственники. – Вот тут Эльве определенно лукавил, ибо приглашения на совершеннолетие дочери уже давно были разосланы во все концы Белерианда. Эльвэ изо всех сил, старался сделать этот праздник одним из самых запоминающихся в жизни дочери. Да и не только ее. Предстоящим торжеством король хотел порадовать весь свой народ. Улыбнувшись, было рассказу дочери о ее дивной прогулки, Эльве опять принялся диктовать указания, но вопрос Лютиэн о пропавшем Даэроне заставила его опять отвлечься - Конечно, поделюсь, Даэрон ушел по моему поручению, – Тут король запнулся, ему не хотелось выдавать по какому именно, поэтому, он неопределенно добавил – но он где-то поблизости, милая. И тут Эльвэ мимоходом, вспомнил, как советник стянул со стола леденец и с улыбкой произнес: - Лютиэн, поищи его на улице, кажется, он приготовил тебе сладкий сюрприз. Взяв за руку Мелиан, эльф снова приступил за свои обязанности.
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн конечно же знала, что мать не сердится. Сколько девушка её помнила, Мелиан были чужды по-настоящему негативные эмоции. Лютиэн добродушно усмехнулась: - Ты знаешь, naneth, у меня смутное подозрение, что эти Эдиль как раз-таки и рассчитывали на то, что я отправлюсь с ними! Лютиэн было известно о даре матери - предвидеть грядущее, и, хотя Мелиан довольно редко говорила что-то об этом, но такие её слова всегда навевали смутную тревогу и сваливались как снег на голову. Вот и сейчас она сказала нечто странное. Лютиэн задумалась лишь на миг, а затем присела на корточки к ногам Мелиан и сказала ей так же, вполголоса, пытаясь укрыть тревогу безмятежной улыбкой: - Naneth, да разве Даэрон и какое-либо горе - это совместимые вещи? Разве может принести горе творец, дарящий окружающим прекрасное? Впрочем, я уверена, что если он что-то такое и замыслит, то я это замечу, - она точно не знала, удалось ли ей за шуткой скрыть смутное беспокойство. - Да и если тебя это хоть немного успокоит, - подмигнула Лютиэн, - то в данный момент ищу я его из чисто корыстных побуждений - чтобы он помог мне с одной прекрасной песней, которую я задумала. Она не совсем обычная, но это уже мой собственный сюрприз всем остальным, - она лукаво улыбнулась. На миг Лютиэн ощутила дикое желание расспросить мать подробней о том, что та ей сказала, но в это время в шатёр ещё кто-то зашёл, спросив разрешения обратиться к королеве с каким-то делом. Лютиэн немного отодвинулась в сторону и поняла, что, в конце концов, сейчас не самое удачное время и, тем более, место. К тому же, неподалёку от шатра уже явно слышались весёлые голоса подруг. Она быстро поднялась, и, остановившись у выхода, весело произнесла: - Соберутся только близкие, говорите? Ну-ну! Я поверю на слово, но по вашим загадочным лицам нетрудно догадаться: вы что-то задумали. И хотя вы знаете, что я бы предпочла что-нибудь попроще, вроде, скажем, посиделок у костра на уютной полянке вместе с Лотиль и Фаниэ и... - тут она запнулась, глянув на мать, - и с кем-нибудь ещё. Но если вы организуете что-то вроде грандиозных танцев всю ночь напролёт - это будет что надо! Она кивнула родителям, напоследок лучезарно улыбнувшись, и вышла. На несколько мгновений Лютиэн замерла, наблюдая царившую вокруг радостную предпраздничную суету, и ясно поняла, что ей всё это весьма приятно - все эти приготовления ради неё. И она почувствовала в душе тёплую благодарность к родителям, друзьям и просто всем Эдиль, что хотели доставить ей радость. Лютиэн обернулась в поисках Даэрона, и тут ей показалось, что она заметила краем глаза знакомый силуэт в зелёном одеянии. Но подумать об этом не удалось, так как появившиеся рядом смеющиеся подруги подхватили её под руки и потянули только в одним им известном направлении.
Мелиан: Мелиан лишь покачала головой, глядя на беспечную улыбку дочери, которая наивно пыталась скрыть ею свою тревогу. Она пока не понимала, что мать говорила о другом дивноголосом друге... Увы, дар предвидения не всегда помогал королеве, а порой лишь вредил. -Не думай об этом, моя дорогая, - она провела рукой по ее щеке, - пока еще не стоит. Когда дочь, лучезарно улыбнувшись, покинула шатер, королева ощутила, как ее руку накрывает другая, теплая и большая. Она обернулась и увидела Эльвэ. Как всегда, увидев своего любимого, она тепло улыбнулась и сжала его руку покрепче, словно невольно ища поддержки. Но как он мог поддержать ее, если ее думы были пока недоступны ему? Не раз королева Дориата жалела о том, что муж не равен ей, и думы ее не всегда могут быть постигнуты им. Но знала она и другое, знала не только как жена, но и как королева и могущественная майа, ни с кем другим не была бы она так счастлива, ни с кем другим не чувствовала бы себя так спокойно и надежно, как с Эльвэ. Словно желая успокоить его, она осторожно и нежно коснулась его губ своими губами, и с нежностью сказала: -Как хороша стала Лютиэн! Скоро расцветет ее цветок, и тогда нам, боюсь, прибавится забот... Увы, она видела это слишком ясно. Слишком ясно в этот солнечный праздничный день представлялась ей та тьма, которую окутана судьба ее дочери.
Келеборн: - Сама Королева? - вновь восхитился мальчик. Теперь ему не терпелось взглянуть на эту накидку, хотя бы одним глазком - раз сама волшебница Мелиан приложила к этому руку... Надо ли говорить, что Келеборн робел перед этой прекрасной женщиной, справедливо полагая, что она видит его на сквозь. А главное, не говоря ни слова умудрялась заставить сорванца раскаиваться в совершенных поступках. - Понравится! - настолько ободряюще махнул рукой эльфенок, чуть было не свалившись при этом с плеча менестреля. - У тебя все выходит. А пальцы не исколол? - стянув однажды рукоделие матери, Келеборн не смог вышить до конца птицу, изображенную на ткани, но зато умудрился спутать все нити и пораниться. Поэтому скептически относился к вышивке. - А что ты там вышил? - тихо спросил мальчик, склонившись к уху Даэрона, дабы никто не подслушал. - Соловьев?
Даэрон: Даэрон нахмурился и строгим голосом спросил: - Теперь признавайся: ты за мной подглядывал или рылся в моих вещах? Менестрель даже не удивился, что эльфенок так быстро угадал то, над чем он раздумывал недели две. Он бы даже скорее удивился, если бы Келеборн не угадал. Конечно, эти две недели были потрачены на эскиз - Даэрону очень хотелось сделать рисунок гармоничным: и не тяжелым, и не незаметным, и изящным, и ярким... - И чтобы листья вились между цветами жасмина и фигурками птиц, - продолжил он вслух, а после спохватился: - Да, конечно соловьи! И не спрашивай ничего - сам увидишь! И эта мелодия. Менестрелю нужны были тишина и уединение, чтобы наконец оживить ее. Он, все еще придерживая эльфенка, углубился в лес, по направлению к поляне, где они с Лютиэн и другими эльдар любили отдыхать или проводить время в развлечениях.
Лютиэн Тинувиэль: Совершенно неожиданно подруги унеслись прочь, сообщив с загадочными улыбками, что у них есть некие неотложные дела. Некоторое время Лютиэн слонялась меж суетящихся Эдиль, то и дело предлагая кому-нибудь помочь, но все как один вежливо отказывались и так же, загадочно улыбаясь, поскорее удалялись. Тогда девушка решила, что самое время заняться тем, чем давно уже следовало. Самым подходящим для этого местом она сочла одну замечательную полянку, обнаруженную много лет назад (когда Лютиэн была гораздо младше) в ходе ответственной разведывательной экспедиции по обнаружению подходящих для танцев местечек в лесу, совершенной ею и Даэроном. Прелесть этой полянки, помимо необходимых функций, заключалась в том, что с неё открывался чудесный вид на небольшое озерцо, которое они тут же нарекли Кенедрил из-за его зеркально-спокойной глади, в точности отражающей небо, звёзды и нависающие над ним ветви деревьев. Спокойным и гладким оно было почти всегда, потому что ветру непросто было забраться в столь укромное местечко. Место это было не слишком далеко, но и не так близко, чтобы кто-то мог её побеспокоить. Она знала, что в отсутствие её и Даэрона там обычно никого нет. По дороге к озеру Лютиэн всё ещё думала о словах матери и решила, что как-нибудь надо будет непременно расспросить её об этом подробней. "Если только удастся" - усмехнулась она сама себе. Мелиан могла многое рассказать, скажем, о цветах и травах, о бескрайних просторах далёкого моря, и даже о том, что находится за его западным пределом. Но разъяснять слова своих предсказаний - этого, насколько помнила Лютиэн, не удостоился ещё никто и ни разу. И Лютиэн, в принципе, понимала, почему. Ведь Мелиан тоже прекрасно знала, что грядущее не определено и может изменяться в результате выбора того или иного пути. Потому она всегда только предупреждала, но не уверяла. Придя на место, Лютиэн устроилась под большим раскидистым деревом на самом берегу. Сначала она напевала какие-то простые незамысловатые мелодии, чтобы привести себя в надлежащее умиротворённое настроение. Совсем недавно мать начала учить её особым чарам. Конечно, Лютиэн унаследовала их от неё, но всяким даром надлежит научиться пользоваться. Мелиан в последнее время говорила всё больше что-то странное - что Белерианд изменится, притом скоро, и к этому надо быть готовым. Она и с отцом об этом говорила, и похоже, что он понял больше, чем Лютиэн. Так что Лютиэн пока не очень понимала, зачем ей могут понадобиться столь сильные чары, но нашла им прекрасное и приятное применение - вплетать их в свои песни. Песни, которые зачаровывают слушателей, полностью завладевают их вниманием; мелодии, сплетающиеся в зримые образы, начинающие жить своей жизнью и погружающие слушателей (которые становятся уже и зрителями) в свой собственный мир, заставляя их забыть о том, что было вокруг них несколько мгновений назад. ...Песня лилась поначалу тихо и нежно, в ней зазвенела звонкими лесными голосами Весна Арды; затем мелодия набирала силу, переливаясь в пение стремительного и незримого духа, окутанного светом Заокраинного Запада и наполнившего леса своим присутствием, от которого всё пробуждалось ото сна, цвело и звенело вместе с соловьями, что неотступно следовали за той, чье пение превосходило всех их. Поющий дух был теперь прекрасной девой, чей лик сиял ярче здешних звёзд. А очень скоро мелодия изменится, потому что юный, дерзкий и бесстрашный вождь эльфийского народа, зачарованный и забывший всё на свете, отыщет среди деревьев ту, чью жизнь он изменит навсегда, и которая заменит ему тот Свет, к которому он вновь так долго шёл. И Лютиэн надолго погрузилась в грёзы творения и сумрачный мир видений...
Келеборн: - Еще чего, копаться в твоих вещах! - оскорбился Келеборн, но утверждать что попыток совсем не было не стал. Просто сколько он помнил Лютиен, эти неприметные, но голосистые птицы все время сновали в ветвях и кронах, стоило принцессе начать петь или танцевать. К маленькому эльфенку симпатией проникались разве что белки - в карманах мальчика почти никогда не переводились сладости или орехи - подачки-подарки-откуп старших, а то и просто "неприкосновенный" запас вовремя свиснутый с кухни. - Не бойся, я никому не скажу, а буду больше всех удивляться. А если хочешь, - Келеборн хихикнул, - скажу принцессе, что эта накидка ей очень-очень-очень идет и она ее будет все время носить. Хочешь? - о том, что старший друг влюблен в Лютиен, мальчишка прекрасно знал, но понимать отказывался. По его честному мнению все девчонки были плаксами и занудами, а с возрастом становились еще и капризулями. "Никогда не влюблюсь" - дал себе слово Келеборн. Все равно в лесах Дориата не было ни одной мало-мальски симпатичной эльфийки. На вкус мальчика конечно же. И тут раздалось чье-то прекрасное пение - эльфенок затих и завороженно прислушался, чувствуя как странное волшебство окутывает его и Даэрона. Ему слышался лукавый смех, с которым отец однажды выслушал сбивчивую тираду, что в девочках вообще смысла нет! Перезвон колокольчиков, вплетенная, кажется, в саму песню золотая нить, едва различимые слова "Глупенький, когда придет время, ты не сможешь противостоять..." - Даэрон, ты слышишь? - прошептал Келеборн, больше всего боясь, что музыка прервется и исчезнет. - Пожалуйста, давай посмотрим, кто так поет!
Даэрон: Даэрон замер. "Кто так поет!" - разве можно было спутать этот голос? Менестрель хитро прищурился: - А давай не будем отвлекать Лютиэн, а? А после снял Келеборна с плеча и знаком попросил тихонечко проследовать за ним. Передвигаясь практически бесшумно, он подошел почти вплотную к Лютиэн, но так, чтобы та не заметила его присутствия. А после вынул флейту и начал подыгрывать. Сначала совсем тихо, только пробуя звуки, потом немного громче, еще громче...
Лютиэн Тинувиэль: Песня всё лилась, и вот уже высокий светловолосый Эдель и прекраснейшая из Майар соединили свои руки, и чарующие грёзы окутали их на долгие годы, когда музыка изменилась. Словно постепенно мелодия влилась в оправу из пронзительных и переливающихся звуков, стала уверенней и звонче. Лютиэн на мгновение удивилась, подумав, что песня будто бы отделилась от неё и зажила своей жизнью. Но стоило ей отвлечься, как она почувствовала присутствие других фэар совсем рядом. Она мысленно улыбнулась и продолжала петь, уже намеренно и точно вплетая свой голос в звонкую мелодию флейты. "Да, он понял замысел", - мимолётно пронеслось у неё в мыслях. Теперь уже она сама в полной мере наслаждалась созданными чарами. И вот, оставив счастливых влюблённых на поляне Нан-Эльмота, наедине друг с другом, овеянных ветром Великой Весны и соловьиными трелями, она смолкла. Немного повременив, Лютиэн резко выглянула из-за дерева и неожиданно звонко и заливисто рассмеялась, узрев столь замечательную картину: перед ней стоял менестрель Даэрон с флейтой в руках и отзвуком ещё не оставившего его вдохновения от чар музыки на красивом лице, а из-за его спины с любопытством в больших лучезарных глазах выглядывал юный родич Тингола, отчего-то немного взлохмаченный, но вид имеющий весьма решительный. - Хорошо, что любая пропажа рано или поздно отыскивается, - весело произнесла Лютиэн. - А менестрель всегда возвращается с музыкой, а потом уж с приветствием, я должна была об этом помнить. Она протянула обе руки и поприветствовала лёгким рукопожатием лучшего друга и юного Келеборна. - Кстати, - Лютиэн изобразила задумчивость, - недавно вблизи королевского шатра кое-кого разыскивала его мать, - она подмигнула Келеборну, - и, как мне кажется, она была настроена очень решительно. Мне удалось отойти от неё только тогда, когда я заверила её, что, увидев этого кое-кого бродящим где-нибудь в лесу, я обязательно "передам ему, как это нехорошо - сбегать от родителей и вести себя, подобно какому-нибудь одичавшему Авари", - и Лютиэн попыталась уподобиться серьёзно-обеспокоенному выражению лица супруги Галадона.
Келеборн: Чего-чего, а такого разочарования Келеборн за свою пока не продолжительную жизнь не знал никогда - нет, отзвуки прекрасной песни все еще звучали на поляне, казались растворившимися в воздухе, подхваченными птицами. Но больше не касались сердца, захлопнувшегося жгучей детской обидой. Мол, показали чудесную яркую игрушку, а в руки отдадут только когда вырастешь и не сможешь сломать. Взрослые порой совершенно не понимали детей - зачем ломать то, что и так красиво и необычно? Упоминание о матери, которая искала убежавшего сына, относилось к неприятным темам для беседы - эльфенок мрачно насупился и незаметно начал отступать, сначала скрывшись с глаз смеющейся принцессы за спиной друга, потом уже зашел за дерево. Его маневры все равно восприняли бы, как возвращение к беспокоившимся родителям, поэтому Келеборн не боялся быть окликнутым. "Нашли себе маменькиного сыночка" - возмущенно думал ребенок, со всех ног убегая в противоположную сторону как от воркующих эльфов, так и от шатров, где собрались остальные взрослые. - Принцесса, а туда же. Тоже мне... воспита-а-а-ательница. - хлюпнул носом в конец разобиженный эльфенок и начал взбираться на высокое дерево, дабы где-нибудь в развилке ветвей пересидеть возможные поиски. А заодно и выплакаться, чтобы никто не заметил. - Как хочу, так и буду себя вести - пробурчал Келеборн одной из сочувствующих белок. В кармашке оказалось несколько домашних сухарей, из которых он и выколупывал для "собеседницы" орешки. - Может и вправду Авари стану - их никто не воспитывает и не заставляет каждый раз руки мыть. Зато свобода и путешествия! - "и полное отсутствие сладостей" - подсказал внутренний голос, отчего мальчик совсем загрустил. Забавно цокая, белочка вспрыгнула к нему на коленку, будто утешая.
Лютиэн Тинувиэль: - Келеборн, куда же ты? - удивлённо крикнула Лютиэн вслед маленькому эльфу, убегающему с явно обиженным лицом. - Да не собиралась я тебя домой отправлять, я только выполнила данное мной слово! Что же это с ним такое?.. Эх, - она покачала головой. Потом, улыбнувшись Даэрону, сказала: - Ну что ж, моя вина, так что пойдём теперь его искать, друг мой менестрель. Я должна просить тебя составить мне компанию в этом нелёгком и ответственном поиске, так как на меня твой маленький друг, очевидно, обиделся, а тебе наверняка поверит. Есть ли у тебя мысли, куда он мог направиться? Нехорошо ведь будет, если Келеборн убежит и не успеет вернуться к празднику.
Даэрон: Даэрон позвал Келеборна по осанвэ, но не получил ответа. Потом еще раз. И еще раз. Ответа не было. Мальчишка обиделся не на шутку. Менестрель вздохнул и повернулся к Лютиэн: - Не отзывается. Придется и вправду идти искать.
Келеборн: Белка долго выслушивать спутанные излияния мальчика не пожелала - раз кончились орехи, значит, кончилось и сочувствие. Келеборн вздохнул и смахнул крошки на ветку, дабы полакомились какие-нибудь птицы, после чего прислонился затылком к теплой коре и задумчиво посмотрел сквозь листву на сумеречное небо. По нему медленно ползли темно-серые облака, а может и во все это были тени от качающихся в вышине верхушек деревьев - эльфенок подумал было залезть повыше и проверить, но отвлекся. - "Келеборн!" - на мордашке мальчика проступило торжествующее выражение. Ищут. Ну и пусть ищут. Конечно, Даэрон не заслуживал, чтобы мама или отец выговаривали ему за сбежавшего "подопечного", но что поделать? Так что просто так сдаваться, эльфенок не собирался. Даже прижался плотнее к дереву, чтобы снизу его зелен-коричневая одежда не бросалась в глаза. Зря что ли менестрель его учил в прятки играть? - А я не слышу. Ничего не слышу. Вот такой я непослушный синда, - хихикнул мальчишка, скрещивая руки на груди и закрывая глаза.
Лютиэн Тинувиэль: Как поняла Лютиэн, любые окрики и попытки осанвэ мальчик принимать во внимание отказывался. Они шли всё дальше и дальше в зелёные чащи Нелдорета. Лютиэн следовала за Даэроном: всё-таки он лучше, чем кто бы то ни было мог предположить, куда направился обиженный эльфёнок. Однако вскоре у неё возникла неплохая идея. Лютиэн заговорщицки улыбнулась Даэрону и замедлила шаг. Она начала новую песню. Какое-то удивительное настроение завладело ею, и песня получилась весьма изменчивой и неоднородной. Некоторые мотивы были знакомы, не раз уже звучавшие в здешних лесах, кое-что добавляла она сама, повинуясь настроению и образам, которые навевали рощи Нелдорета. И вот, как-то ярче засияли звёзды над кронами, усилися ветер в листве. Он помчался, лёгкий, игривый, манящий, оживляя всё вокруг, одновременно навевая тревогу, зазывая куда-то в далёкий неизведанный путь, он рассеивал покой и безмятежность, заставлял сердце биться чаще. Все деревья вокруг вторили ему тревожным, неспокойным шелестом, подхватывали его песню и тоже звали, звали... Песня изменилась. Она словно поднялась над лесом, выросла, окрепла, понеслась весёлым и бурным потоком. В ней слышалось теперь призывное пение охотничьих рогов, буйный лай гончих и звон стремян; в ней чувствовалась бешеная скачка, когда свежий ветер рвётся навстречу, неся запах полей, лесов и приключений. Страшным и прекрасным громом проносится над Средиземьем голос рога Великого Охотника; искры из-под копыт могучего коня подобны искрам небесным. И ты видишь себя, скачущего следом за Ним с невероятной скоростью, свободного, бесстрашного, разящего жутких лиходейских тварей, затаившихся во тьме. И сердце бьётся всё быстрей, в такт, в унисон грозным и весёлым переливам. И конь твой уже не скачет по земле, но летит над ней всё быстрей, и ты уносишься куда-то далеко-далеко, не помня себя, забыв обо всём... И в последний раз изменилась песня. Пронзительным, светло-печальным лучом вернулась она на землю и полилась в самую душу, в самую её глубину. Мелодия была одновременно тоскливой и счастливой. Лютиэн не понимала секрета этой песни, она нечасто её пела, уж больно сильные чувства та вызывала. Но сейчас ей захотелось именно этого. Мелодия обладала удивительным свойством. Все, кто её слышал, сразу же вспоминали и представляли самое родное, уютное и близкое для себя. У каждого это было разное. Фалатрим слышали шум прибоя у родного берега, странники из Нан-Татрена - мерный плеск Великой реки и шум ивовых ветвей. Сама же Лютиэн ясно увидела зелёную полянку, сплошь усеянную белоснежным нифредилом, нежные руки матери, заплетающие ей косы, улыбающееся лицо отца, звонкое пение флейты Даэрона где-то недалеко, за деревьями. И опять Лютиэн так увлеклась песней, позволила ей унести себя так далеко, что не замечала ничего вокруг. Мотивом своим песня была похожа теперь на колыбельную, вот только спать под неё не хотелось. А хотелось смеяться и плакать. И вспоминать, вспоминать...
Даэрон: И Даэрон поддался волшебству песни Лютиэн. Он видел воды Куйвиэнен, видел звезды, что отражались в этих водах. Вспоминал, как брал первые ноты на флейте, как рождалась музыка. Как подбирал слова и как рождалась песня. И Эльве, друга своего, который не побоялся пойти в Валинор и вернулся оттуда за ними. И его дочь. Самое прекрасное, что существует под этими звездами. Ее глаза, ее волосы, ее пение... Даэрон был зачарован. Он уже не видел дороги - лишь волосы в волосах Лютиэн...
Келеборн: От неожиданно возникшей мелодии, Келеборн вздрогнул и чуть было не свалился с ветки вниз - в последний миг уцепившись за ствол дерева, эльфенок перевел дыхание и сдержанно хихикнул. По идее, затея с прятками уже успела ему надоесть, но сдаваться совершенно не хотелось. Поэтому, мальчишка весело болтал ногами и, с зажмуренными глазами, внимал льющейся музыке, представляя и фантазируя... Первая охота - заливисто лающие гончие стелются над невысокой травой, кони мчатся следом, а он впервые взятый на это серьезное мужское занятие, звонко хохочет, вцепившись в переднюю луку седла. Это совсем не страшно, ведь за спиной сидит отец, внимательно следящий за тем, чтобы вдохновившийся мальчишка не выпал под ноги жеребца. "Когда-нибудь я вырасту и буду охотиться в гордом одиночестве! Выберу себе самую-самую лучшую лошадь, выращу ее из жеребенка!" - Келеборн вновь рассмеялся и вскочил на ноги, держась рукой за верхнюю ветвь. "Мне будут кричать - Aya! все взрослые охотники!" - эльфенок так вдохновился, что кажется его мысль пронеслась по всему Дориату. - Ой. - прошептал Келеборн, озираясь.
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн бросила взгляд на Даэрона, и в голове промелькнула мимолётная мысль, что ведь она никогда, пожалуй, не спрашивала у лучшего друга, что же он видит, или слышит, или чувствует под эту песню? Какие чудесные и тёплые воспоминания предстают перед его внутренним взором? Она бы может и спросила когда-нибудь, но что-то её останавливало. Может, уверенность в том, что у каждого должна быть какая-то своя тайна, неведомая никому, даже лучшим друзьям, и хранится в глубине души, в глубине ото всех? Скорее всего, думала Лютиэн, это что-то их тех юных и чудесных лет, когда они с отцом вместе с остальными Пробуждёнными и Перворождёнными бродили в этих, ещё не знакомых им, лесах. Маленького Келеборна не были видно, ни слышно. Лютиэн, несомненно, чувствовала фэа мальчика, но ей вовсе не хотелось идти и ловить его за руку, словно какого-нибудь проказника. Песнь окончилась. Их окружила лесная тишь. Лютиэн чуть тронула Даэрона за руку и едва заметно кивнула в ту сторону, где находилась их пропажа. "Не будем подходить близко, чтобы он не подумал, что мы хотим его внезапно поймать, но и слишком отдаляться тоже не будем, чтобы он не оставался совсем один", - бросила она осанвэ. Лютиэн прислонилась в ближайшему дереву и сдула упавшие на лицо чёрные пряди. - Скажи, Даэрон, - как ни в чём ни бывало начала она, - ты ведь советник отца, и ты всегда в курсе всех его дел. Этот предстоящий праздник... только не отрицай того факта, что ты осведомлён и об этом лучше, чем кто бы то ни было, - на её лице заиграла улыбка. - Он задумал что-то особенное и сногсшибательное, не так ли? Скромностью отец никогда особо не отличался...
Даэрон: Даэрон уловил мысль мальчика и бросил ему ответную: "Возвращайся к нам - Лютиэн не хотела ничего плохого. А я дам тебе свою флейту - хочешь?" А после повернулся к дочери Эльве. Помедлил немного, раздумывая, что стоит сказать, а от чего следует воздержаться, и произнес: - Ну само собой - ему бы ничего другого и в голову не пришло. Но вот рассказывать я тебе не могу - иначе какой же из меня советник и хранитель секретов получится? Ты же мне потом сама ни одной тайны и не доверишь! А потом, перейдя на заговорщический шепот, произнес прямо на ушко: - Вот только знаю, что наш беглец приготовил тебе чудный подарок. У него было такое загадочное лицо, когда затронули эту тему...
Лютиэн Тинувиэль: - Чтобы я перестала тебе доверять? - весело удивилась Лютиэн. - Должно случиться что-то уж совсем из ряда вон выходящее! Она медленно обошла вокруг дерева, не отрывая от него рук и проговорила, уже серьезней: - Но хотя бы одну часть тайны... Может быть ты знаешь, собирается ли отец пригласить кого-нибудь из того странного народа, посланцы которого были у нас совсем недавно? Они удивительные существа - совершенно непохожие на нас. Я слышала, как отец назвал их, - она поморщила лоб, вспоминая, - кажется, Наугрим... А мать, мать сказала, что они, ммм, помогут нам, когда.., - она помолчала, - ...когда закончится мирное время. Лютиэн села на траву и провела рукой по стеблям и листьям, собрав ладонью блестящие капельки росы. Её лицо стало задумчивым. - Мать в последнее время говорит порой странные вещи, - Лютиэн говорила негромко, как бы сама с собой. - Я вижу, что-то её тревожит. Она что-то знает, предчувствует, но не знает, как это рассказать нам или же просто не хочет... пугать?.. - Она подняла глаза на Даэрона. - Говорят, эти Наугрим умеют делать... оружие, - Лютиэн сказала это совсем тихо. - Я спрашивала отца - он сказал: да, это правда, и потому дружба с ними может быть полезна. Зачем нам оружие, ты знаешь, Даэрон? От кого защищаться в Нелдорете?
Келеборн: Келеборн всерьез подумал над предложением старшего товарища и пришел к выводу, что уже достаточно потрепал "парочке" нервы. Поэтому, оставив белке последний орех, мальчик слез с дерева и без ошибочно побежал по направлению к старшим. То есть сначала побежал, а уже заметив их самих, пошел в некотором отдалении, стараясь не попадаться на глаза и не шуметь. Конечно же, в полной мере слиться с природой и быть незамеченным эльфенку не удалось - увлекшись разглядыванием причудливо переплетенных ветвей, Келеборн не заметил как запнулся о корень и растянулся на земле, громко и совершенно недостойно при этом пискнув. - Ай!
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн вскочила на ноги и танцующей походкой направилась к неожиданно возникшему из лесных зарослей в горизонтальном положении Келеборну. Она собрала всю силу воли, чтобы не рассмеяться от того, каким звуком сопровождалось сие замечательное появление. Наклонившись к мальчику, она произнесла: - О, Келеборн, как хорошо, что ты вернулся. Мы тут с Даэроном уже собирались идти на праздник. Нам бы, конечно, не хотелось идти туда без тебя, но ведь и опаздывать нехорошо. Представь, как было бы обидно, если бы ты пропустил всё самое интересное! Теперь, я полагаю, мы пойдём вместе, не теряя друг друга по дороге, и прибудем в срок?
Даэрон: Даэрон был благодарен маленькому сорванцу за то, что тот сменил тему беседы, полностью отвлекая внимание на себя. Да и вправду, с этими поисками да песнями они уже задерживались больше положенного. А он еще так хотел побыть с Келеборном, попробовать оформить ту самую песню, что уже пару часов не давала ему покоя. А лучшим слушателем, чем этот малыш, была разве что прекрасная Лютиэн. Но песня была ей подарком, а негоже подарки дарить недоделанными и невовремя. Менестрель подхватил ребенка на руки и посадил на шею: - Ну что, идем?
Келеборн: Келеборн поморщился, но по большей части из-за того, что болела коленка, которой он стукнулся о землю при падении. Но из-за какой-то мелочи, мальчик не собирался отказываться от праздника. Пусть даже ему бы наверняка влетело от родителей, но пропустить такое действо! - Идем-идем! Просто я устал, самую малость... - мальчик сложил руки на макушке Даэрона и положил на них подбородок, счастливо вздыхая. "Все-таки, старший товарищ, это хорошо. Ходить самому не надо, всюду донесут" - эльфенок задумчиво перебирал волосы менестреля, искоса поглядывая на счастливо улыбающуюся принцессу. - Представляю что там сейчас твориться - именинницы нет, менестреля нет, хулигана нет - они наверное уже со скуки все уснули!
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн уже слышала издали веселые голоса и шум праздничной суматохи у королевского шатра. Немного подумав, она обратилась к друзьям: - Ну что же, я пойду готовиться к празднику, заодно спрошу у матери, не нужно ли ещё чем-то помочь. Да и родителям твоим, Келеборн, надо сообщить, что ты в безопасности. Позволь мне взять на себя эту миссию, - она заговорщицки подмигнула мальчику. - Ведь если они увидятся с тобой после того, как праздник начнётся, будет уже поздно уводить тебя домой, они ведь тоже приглашены. И потом, вам, наверное, тоже надо готовиться? Даэрон, - она улыбнулась менестрелю, - не задерживайся, поддавшись вдохновению, даже внезапному, ведь сегодня будут танцы. Уверена, нет в Дориате Эллет, которая не хотела бы тебя там увидеть. И именинница в их числе, - добавила она игриво. Затем, помахав друзьям рукой, направилась в сторону шатра.
Даэрон: Даэрон всплеснул руками: так всегда - была-была тут и упорхнула. Легко, как теплый ветерок. Нет в Эндорэ эллет, которая бы не хотела его увидеть, - менестрель улыбнулся себе. Такое внимание было, безусловно, приятно. Но вот то, что она сказала про себя, - это было гораздо приятней. Музыкой серебряных бубенцов звенели эти слова в его голове, вплетаясь в песню, что не давала покоя. Даэрон снизу вверх взглянул на Келеборна: - Ну что, куда пойдем? К королю или удерем до самого начала праздника?
Келеборн: - Надо бы домой заглянуть -задумчиво пробормотал мальчик, махая вслед убежавшей, точнее упорхнувшей, принцессе. - А то как я без подарка. - тем более Келеборн седьмым чувством понимал, что надо хотя бы таким образом попасться на глаза родителей. - Его надо забрать. А потом сразу отдать. И вот тогда-а-а... Мы можем убежать! - эльфенок рассмеялся, прекрасно понимая, что так быстро выпутаться из праздника у них не получится. - А что ты хочешь делать? А то я так невоспитанно диктую условия... - мальчишка якобы покаянно вздохнул, осознавая, что ему никто не откажет. Вот что значит неконтролируемая харизма.
Даэрон: Даэрон рассеянно улыбнулся - ну как такому откажешь. Он-то сам давно позаботился: чтобы не забегать домой, положил накидку в карман. Она была настолько легкая, тонкая и невесомая, что целиком умещалась даже в руку. - Я? - менестрель сделал задумчивое лицо, как будто перебирал варианты. - Хотел запереться в комнате и наесться яблок, или сбежать в лес и там придумать новую песню, а потом ни с кем ею не поделиться. Или.. Тут он запнулся и сделал большую паузу, немного томя эльфенка ожиданием. - Или проводить одного шалопая за подарком. Ты что выберешь?
Лютиэн Тинувиэль: В это время Лютиэн в своём домике, специально выстроенном для неё в ветвях деревьев (недавно она заявила отцу, что уже достаточно взрослая, чтобы жить отдельно от родителей, и он повелел построить рядом с их с Мелиан домом небольшое жилище для дочери - на деревьях, так как она любила вид сверху на лесные полянки), заканчивала вплетать в волосы новые белоснежные цветы. Теперь на ней было белоснежное, в тон цветам, платье. Лютиэн не слишком жаловала белый цвет в одежде, но сегодня, в честь праздника, и по обычаю Эдиль на празднества наряжаться в белое, оделась именно так - чтобы порадовать всех, и отца в частности. Праздник должен был вот-вот начаться, мать недавно заходила сказать ей об этом, чтобы она не мешкала. Поэтому Лютиэн торопилась. "Только бы они не опаздывали", - с улыбкой подумала она о друзьях, оставленных в лесу неподалёку. А снизу уже слышались громкие голоса подруг, зовущих её.
Келеборн: - Яблоками могу обеспечить - ухмыльнулся Келеборн, припоминая, как мама еще утром поставила на стол вазу полную фруктов и орехов. - Так что с тебя прогулка до нашего дома, высокопарная беседа с папой, а я тебе за это.. пять яблок! По рукам? - мальчик шутливо дернул товарища за кончик уха. - И я терпеливо и совершенно добровольно помогу тебе сочинить очередное бессмертное произведение? - пока они болтали, впереди показалась пещера, в которой обитала семья Галадона. Но, к великой радости эльфенка, его родители уже ушли на праздник, оставив на двери записку, где призывали свое непутевое чадо не опаздывать на праздник. На самом краешке пергамента имелся постскриптум, в котором Галадон пространно извинялся перед Даэроном, которого "наверняка уже замучил своими безобразными выходками" его непослушный сын. Келеборн неуверенно улыбнулся, слез с плеч менестреля и забежал в дом, выискивая оставленный подарок для Лютиен - сверток, украшенный красивой ленточкой, лежал на своем месте, а букет полевых цветов терпеливо дожидался хозяина в красивой вазе. Запихнув обещанные яблоки и несколько пригоршней орехов в карманы, эльфенок на скоро умылся и кое-как причесался, приведя себя в более-менее Эругодный вид, - Я готов! - радостно воскликнул он, аккуратно притворяя за собой дверь. - Можем идти дальше!
Даэрон: Даэрон сделал вид, что совсем-совсем не замечает постскриптума в записке и промолчал, наблюдая, как Келеборн пытается привести себя в порядок. Когда тот вышел, менестрель покосился на оттопыренные карманы мальчишки и улыбнулся: видимо, эльфенок таки взял обещанные яблоки, но не торопится с ним делиться. - Ух ты, какие цветы, - сказал он, разглядывая букет, - а что в свертке? Даэрон вздохнул. Даже мальчишка позаботился о себе, и только он в той же тунике, в которой с самого утра собирает пыль со всех полян и холмов, куда присядет. Менестрель прекрасно понимал, как рассмеется эльфенок на его просьбу, но не мог не спросить: - Келеборн, а скажи мне честно: как я выгляжу?
Келеборн: - Мы с мамой сплели циновку для Лютиен, - мальчик поддернул сползавшую ношу и все-таки догадался протянуть менестрелю одно из яблок. Друг, наверняка, был очень голоден - взрослые вообще очень часто едят, прожить целый день на одних орехах им не предоставляется возможным. - Как ты выглядишь? - эльфенок удивленно воззрился на смущенного менестреля, а потом покладисто оглядел статную фигуру Даэрона со всех сторон. Задумчиво потер подбородок (так обычно поступал отец, когда выслушивал откровенно выдуманные и фантастические россказни своего сыночка), отошел на несколько шагов и склонил голову к плечу. - Ну-у-у, я бы тебя причесал и заплел косички заново. А так все отлично!
Даэрон: Даэрон вонзил зубы в яблоко, чтобы скрыть окончательное смущение: вечно он забывал обратить внимание на волосы. Да и гребня у него с собой не было. А просить мальчишку сделать ему прическу - это было сверх всяких сил и разума. У него оставалась последняя, очень призрачная, но все-таки надежда. Может, кто из эльфиек обратит на это внимание и поможет ему. Нет, долой такие мысли - что он, как мальчишка перед первым свиданием. А впереди уже стояли яркие разноцветные шатры и накрытые столы. Все было в разноцветных фонариках, факелах и прочих атрибутах праздника. - Ну что, Келеборн, будем разыскивать именинницу или затеряемся среди гостей?
Келеборн: - Мы маму мою найдем, согласен? - смилостивился мальчишка, понимая что при всем желании вряд ли сможет создать внятную и приличную прическу. - Она тебя враз причешет, никто и не заметит, что ты был растрепан! - цапнув менестреля за руку, Келеборн потащил его по тропинке, прижимая к себе нехитрые дары. С цветов мерно капало, но эльфенок справедливо рассудил, что на него внимания никто обращать не будет. Это Лютиен и Королю с Королевой надо выглядеть дивно и прекрасно, их праздник, а их дальнему и младшему родственнику надо лишь прийти в относительно чистой, а главное, целой одежде. - Зачем разыскивать? Ты что, хочешь вперед дяди ее поздравить?! - изумился недальновидности друга Келеборн. - Это же невежливо! Тем более, куда разумнее поймать ее, когда принцесса устанет и решит отдохнуть от праздничной суматохи, где-нибудь под сенью дерева. - мальчишка рассмеялся и красноречиво подумал. "Где ее будут поджидать смешливые подружки и смущенные оруженосцы"
Лютиэн Тинувиэль: Большая лесная поляна, предназначенная для празднования и уже заполненная гостями, выглядела изумительно и волшебно, освещённая многочисленными факелами, свет которых мерцал на праздничных одеждах Эдиль и искрился на брызгах небольшого водопада, находившегося рядом. Лютиэн пробиралась между гостей к водопаду, чтобы освежить раскрасневшееся от волнений и радости лицо. Кто-то уже успел поднести ей чашу с вином, но много она не выпила и теперь думала над тем, где бы её поставить.Она едва успевала отвечать на многочисленные окрики, приветствия, поздравления, улыбки и ещё более многочисленные вопросы о том, где же менестрель Даэрон (на что она только улыбалась и виновато пожимала плечами). Лютиэн пришлось надолго задержаться возле фалатрим, эльфов гаваней, прибывших совсем недавно. Среди них было множество её друзей, присутствие которых неимоверно обрадовало именинницу. Потом к ним присоединились старые знакомые из Нан-Татрена, Ивового края, и Лютиэн поняла, что нескоро ей удастся вырваться (впрочем, ей этого не особенно и хотелось). Но надо было ещё найти родителей и поблагодарить их, а потом отыскать Даэрона и Келеборна, которых Лютиэн ждала с большим нетерпением, чем кого бы то ни было. "Надеюсь, они не опоздают", - подумала она, ловко и дипломатично выскользнув из компании друзей и даже удачно "сплавив" кому-то чашу. "И всё же, - думала именинница, - я несколько слукавила, когда говорила отцу, что предпочитаю скромные сборища. Здесь все мои друзья, даже те, кто живёт очень далеко. Я рада, что родители сумели собрать их всех ради меня. Пожалуй, сегодня я действительно счастлива", - улыбнулась она сама себе.
Тингол: Почти вся поляна была заполнена гостями. Столы ломились, от разнообразных яств и напитков. На праздник приехали эльфы из самых отдаленных концов Белерианда. Да что из Белерианда! На праздник пожаловали даже тэлери во главе с Кирданом. Подданные Тингола без конца болтали с гостями, настолько они были рады встречи. Эльвэ вместе с женой, сидели за самым большим столом, что находился на поляне. Взяв бокал, Король встал со своего трона, отчего веселые и хмельные разговоры на поляне разом смолкли, а глаза всех эльфов устремились на Тингола. - Друзья! Мы рады приветствовать вас на нашем празднике! – эльф оглядел гостей, сквозь толпу, он сумел разглядеть платье дочери, мелькавшее между гостей – В столь радостный день, всего несколько лет назад, Илуватар преподнес нам величайший подарок – в этот мир пришла Лютиэн. Теперь взоры гостей, да и самого родителя устремились на виновницу торжества.
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн почувствовала, как её щёки покрылись лёгким румянцем смущения, когда все взоры гостей обратились на неё. Она улыбнулась, но про себя подумала: "Эх, где же эти Даэрон и Келеборн, где их носит? С ними меня бы всё это торжество не так смутило. Понимаю, что отец всегда желает мне самого лучшего, но всё равно ничего не могу поделать со своим смущением..." Однако она взяла себя в руки, и собрала разбегавшиеся мысли, перебарывая радостное волнение, и ответила: - Мне ли не знать, дорогие родители, что вы сами преподнесли мне величайший подарок те несколько лет назад - весь окружающий меня мир. И он становится во сто крат прекрасней, когда я вижу рядом тех, кто мне дорог. А сейчас, - она обратилась уже к гостям, - в это время здесь как раз все, кто мне дорог, собрались вместе, и это не может не наполнять моё сердце величайшей радостью. Я надеюсь, что все вы сегодня будете петь и танцевать, и веселиться вместе со мной. Ведь для этого и существуют праздники, верно? - она облегчённо вздохнула, услышав одобрительный смех. - Вот только дождёмся нашего менестреля, - многие Эллет оживлённо закивали на эти слова. А пока что гости вновь принялись за угощение и вино. Лютиэн подошла к родителям, поцеловала их и сказала уже тише, так, что слышали только они: "Я люблю вас".
Келеборн: Келеборн мгновенно отыскал в толпе празднично разодетых эльфов свою маму - та даже не успела отчитать мальчика за долгое отсутствие и неподобающий вид (родственник Короля, пусть даже самый маленький, не должен оголтело носиться по украшенной поляне, а должен передвигаться степенно и достойно), как была введена в курс дела. - Вот, более чем уверена, что это ты из-за нашего хулигана не смог себя в порядок привести, - сокрушенно качала головой эльфийка, отведя Даэрона в сторону и вооружившись гребнем. Взглянув на просиявшее и, вообще, в целом довольное жизнью лицо сына, женщина погрозила ему пальцем. - Не думай, что избежал наказания за свою выходку! - Келеборн насупился и демонстративно отвернулся, всем видом показывая, как его оскорбили и обидели. Эльфенок не ведал, что внимавшие речам принцессы взрослые, тихонько посмеивались над его физиономией, иначе бы перестал корчить из себя невинно осужденного.
Тингол: Выдержав некоторую паузу и дождавшись, что взоры гостей снова устремятся на Короля, Тингол незаметным для присутствующих движением подал знак слугам. По прошествии всего нескольких минут, под изумленные взгляды гостей, на середину поляны под уздцы двое слуг вывели подарок Короля. Сей подарок для дочери Эльвэ присмотрел еще несколько месяцев назад, проезжая по делам, в селении тэлери. Лучшего коня, чем этот, Тинголу еще не приходилось видеть. Животное было ослепительно белого цвета, и только грива и хвост у него были светло-серые. Увидев столь прекрасного коня, Король немедля пожелал его приобрести, тем более, что в скором времени у единственной дочери дожен был быть день рождения. Около двух недель потребовалось самым искусным мастерам, чтобы изготовить для благородного коня снаряжение. И вот, нетерпеливо перебирая ногами, во всем снаряжении стоял подарок для любимой дочери. Дождавшись, пока изумленные возгласы гостей утихнут, Эльвэ снова обратился к Лютиэн. - Любимая дочь! Прими столь скромный подарок от своего отца. Надеюсь, что это благородное животное будет служить тебе верой и правдой.
Даэрон: Даэрон под руками матери Келеборна сидел, не шевелясь и залившись краской. Такого позора ему давно не приходилось испытывать. Праздник, речь короля, а он сидит тут и послушно ждет, пока его причешут. Ну зачем он послушал этого мальчишку! Он, советник государя, владыка сердец многих поглядывающих на него из-под тишка эльфиек, вместо того, чтобы стоять рядом с Эльвэ, сидит тут и ему заплетают косички. Тут менестрель заметил, что стоящая рядом с Лютиэн Эйриэн начала вертеть головой, что-то или кого-то высматривая. И неожиданно понял, кого именно. Да, его ученица нашла его глазами, потом распахнула их от удивления и бесшумно рассмеялась, изо всех сил прикрывая рот руками. Все. Зная веселые и смешливые характеры Лютиэн и Эйриэн, Даэрон прекрасно понимал, что репутация его испорчена на ближайшие пару лет. Барышни постоянно будут подтрунивать над ним, вспоминая эту сцену. А ведь у него на этот вечер были такие планы...
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн застыла в восхищении, любуясь конём. - Какой он прекрасный, - едва проговорила она, - как будто бы из облака и снега, - она не смогла удержаться от того, чтобы не подойти к коню и не погладить его шелковистую гриву. Конь повернул голову и от всей души, очевидно, исключительно из добрых побуждений, лизнул её руку. Лютиэн рассмеялась и бросилась на шею королю Тинголу: - Это просто прелесть! Спасибо, огромное спасибо! Ничего красивее я ещё не видела... Наверное, буду звать его Лоссэн. Спасибо! Вскоре гости начали подходить, чтобы получше рассмотреть новонаречённого коня, или же вручить свои подарки. Вскоре Лютиэн и сама стала опять ходить между ними, чтобы показать отцовский подарок, а между делом высматривала друзей. Келеборна она увидела первым. Сияя радостью, Лютиэн подошла к нему: - А что это мы такие недовольные на празднике? Смотри, Келеборн! Знакомься, это Лоссэн. Теперь сможем совершать конные прогулки вместе. Будем учиться как следует ездить, верно? - весело сказала она. - Почему ты всё еще здесь? Скоро будут танцы и песни, самое веселье... - Ой, - тут она увидела Даэрона. Лютиэн почтительно-приветственно кивнула матери Келеборна и хихикнула, глядя на менестреля. - Ой, у вас тут процедуры красоты... Даэрон, а ты знаешь, что будет, если это увидит твоя любимая ученица Эйриэн? - Лютиэн развеселилась, представляя эту картину.
Даэрон: Терять Даэрону больше было нечего. Он поблагодарил мать Келеборна, улыбнулся Лютиэн и быстро исчез из поля зрения празднующих. Провалиться сквозь землю сейчас было бы слишком просто. Ну хорошо. Репутация загублена. Зато хоть его принцесса улыбалась. Менестрель и сам не заметил, как на его губах заиграла улыбка. Ах, его прекрасная Лютиэн... Отойдя, как ему показалось, на значительное расстояние, он таки достал флейту и попробовал подхватить на нее тот самый мотив, который с утра не выходил у него из головы. Мелодия зазвучала, и она была удивительно прекрасной. Настолько, что и сам менестрель довольно скоро попал под ее чары и потерял чувство времени и пространства.
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн кивнула двум девам, окружившим полянку с другой стороны, и приложила палец ко рту, прося их молчать и не выдавать себя. Сама же осторожно прислонилась в дереву позади менестреля. Лёгкий ветерок взметнул пряди её волос, и Лютиэн подняла лицо к небу, глядя на звёзды. Затем перевела взгляд на Даэрона. Она стояла к нему вполоборота, и его профиль был ей хорошо виден, чуть освещённый заревом далёких факелов. "Обиделся небось", - подумала она, едва заметно улыбнувшись. Лютиэн осторожно протянула руку, желая дотронуться до его плеча, но передумала. Вместо этого она тихо запела, подхватив мелодию и вторя флейте.
Даэрон: Даэрон услышал голос принцессы и внутренне улыбнулся. Однако внешне ничем не выдал, что заметил ее присутствие. Он продолжал играть, она продолжала петь, а танцевать... танцевали звезды. Краем глаза менестрель заметил двух эллет, которые стояли, завороженно слушая эту песню. Для них она могла показаться вечностью, для него - мгновением счастья, как всегда, пролетающим слишком быстро. Даэрон закончил играть, наскоро бросил флейту в траву, почти одним движением встал и подхватил дочь Эльвэ на руки. - Вот я тебя и поймал, нарушительница моего уединения, - с улыбкой проговорил он. - Виновница торжества объяснит мне причину, по которой она удрала с праздника? Да еще и не позволила там остаться двум подругам? А ведь там столько эльдар, которые жаждут твоего внимания, твоей улыбки. А еще они наверняка желают одарить тебя чем-то красивым! А ты просто сбежала оттуда, лишив их всех этой радости! Дэарон был счастлив. Мелодия понравилась принцессе, а что еще может принести бóльшую радость скромному менестрелю...
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн рассмеялась от неожиданности, но быстро парировала в ответ: - Мои подруги стали моими сообщницами по своей воле, и только. А ты, менестрель Даэрон, по какому праву удрал и лишил наших гостей своей чудесной музыки, а наших милых Эллет своего очаровательного общества? Всё это ты решил сегодня подарить молчаливым лесам, но они не поблагодарят тебя так, как мы! И тут Лютиэн не удержалась от восхитительной возможности взъерошить новоиспечённую причёску менестреля. - Так-то лучше, так ты больше похож на своего юного друга Келеборна, - весело проговорила она. - Какая прелесть в аккуратных и зализанных к празднику эльфах? Наоборот - гораздо веселей! Хотя все прекрасно знают, что мать Келеборна - очень искусная Эллет, - на этих словах Лютиэн прыснула со смеху в унисон с подругами, но затем невозмутимо продолжила, - и ты сегодня на празднике никого не удивишь своим видом, потому ты обязан вернуться, и, даже невзирая на это, - она кивнула на Эллет, которые уже заливались, не стесняясь, - мужественно снести своё бремя. Уж кому-то другому мы бы это припоминали ещё как долго, но тебе, Даэрон, простим всё, что угодно, стоит тебе лишь взяться за флейту, - скромно закончила Лютиэн, старательно заглядывая в лицо менестрелю самым невинным и очаровательным взглядом, на который только была способна.
Даэрон: Даэрон расхохотался, подмигнул двум подружкам принцессы и направился в сторону празднества. Конечно же, не выпуская из рук Лютиэн. Вернуть виновницу торжества было необходимо в любом случае - а то как же они там без нее. Вернуть - отдать на растерзание всем гостям, которые будут ее поздравлять и одаривать. И из-за всех этих церемоний танцы начнутся совсем нескоро. Менестрель точно знал, что танцы в этих всех праздниках интересуют принцессу больше всего. Нужно будет срочно придумать что-то новое - такое, чтобы это торжество запомнилось надолго. Нет, Эльвэ не нужно было просить его об этом - Даэрон и сам это прекрасно понимал.
Келеборн: Мальчишка, открыв от восхищения рот, уставился на принцессу, ведшую под уздцы прекрасную лошадь. Его самой большой мечтой было, когда-нибудь, в будущем, нестись во главе охоты, загоняя быстроногих ланей, была бы воля, он бы начал учиться прямо сейчас! Но родители были против - мол, слишком мал, да и к чему так бездарно тратить время, которое можно посвятить... чтению. Келеборн упорствовал, ссорился с отцом, но так и не мог добиться своего. Но всякий раз, млел и забывался, глядя на мужчин, несущих к кострам добычу. - Какая красивая. - проговорил синда, протягивая яблоко новой знакомой. Мягкие губы кобылы осторожно и деликатно коснулись ладони, терпеливо позволили ей же, благоговейно коснуться носа и погладить по гриве. Мальчишка упустил момент, когда его друзья ушли, но вот Лоссэн потянулась за хозяйкой, чуть было не уронив замечтавшегося эльфенка. - Эй! - воскликнул опомнившийся Келеборн, удивленно оглядываясь. - Куда вы подевались-то?! Принцесса! Я же не отдал вам подарок! - синда в ужасе подумал, что Лютиен и Даэрон уже успели куда-нибудь уйти, но чувство долга не позволяло убежать им вдогонку, оставив Лоссэн одну. - Вот как она заботиться о тебе, видишь. - проворчал эльфенок, гладя лошадь по боку. - А если бы у меня был конь - я никогда не бросил бы его в лесу!
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн ловко выпрыгнула из рук Даэрона и подбежала к Келеборну и Лоссэн. Погладила по мягкой гриве новообретённую красавицу. - Келеборн, - удивилась Лютиэн, - да ты никак опять чем-то недоволен? Ну прямо катастрофа с тобой. Спасибо, что присмотрел за Лоссэн, я ведь знала, что тебе можно доверить такое важное дело. Вижу, вы понравились друг другу, - именинница улыбнулась. - Что же, - Лютиэн решительно посмотрела на друзей, - пойдём теперь вместе ко всем остальным. Пора уже начаться танцам. Ведь это всё-таки мой праздник, и я хочу, чтобы он был весёлым. Келеборн, хочешь проехаться на Лоссэн до большой поляны? Я знаю, что тебе этого хотелось бы, - проговорила она, дружелюбно глядя на мальчика. - Даэрон поможет тебе на неё взобраться. Я-то ещё успею накататься. Ну что, идём?
Келеборн: Мальчишка удивленно захлопал глазами, взирая на лукаво улыбающуюся принцессу. Фрейлины хихикали над изумленной мордашкой милого эльфенка, которого хотелось потрепать за щечки. И, естественно, потакать любому желанию. Но если бы все было так просто. - Я подумал, что вы нас бросили! - Келеборн вздернул нос и сложил руки на груди, пытаясь показать глубину своей обиды на непредсказуемых взрослых. Но предложение Лютиэн, которая будто бы угадала заветную мечту... разве от такого можно отказаться? - Правда можно? Правда-правда-правда?! - синда рассмеялся и обнял принцессу, после чего с надеждой посмотрел на менестреля.
Даэрон: Даэрон подхватил эльфенка и усадил его на лошадь. Мальчишка довольно неплохо держался и менестрель от всей души надеялся, что этого никто не заметит. Ему очень не хотелось рассказывать, чему он учит мальчишку, когда они выбираются на прогулки. Синда взял лошадь под уздцы и повел по направлению площадки для танцев. Там уже играли Эйриэн и какой-то мальчишка, совсем молоденький. Менестрель отметил про себя, что нужно бы с мальчишкой познакомиться - из него явно будет толк. Но появление Лютиэн, конечно же, привлекло внимание - музыка стала тише, танцующие замерли, ожидая именинницу...
Келеборн: Келеборн лучился счастливой улыбкой, взирая на мир с высоты лошадиного роста. Его мечта исполнилась! Он ездил на самой настоящей большой лошади! Он точно будет охотником, пусть даже отец будет не доволен. Стоило их процессии появиться на поляне, как веселье и танцы начались с новыми силами. Девы утащили Лютиен танцевать, Даэрон потрепал, уже стоявшего на земле, мальчишку по голове и направился к музыкантам. А маленький синда, лавируя между парами, бросился к противоположной части поляны, надеясь обнаружить там цветы. Ему так хотелось отблагодарить принцессу за щедрый подарок! Плюхнувшись посреди буйного разнотравья, эльфенок придирчиво осмотрел растущие неподалеку фиалки и колокольчики. Сорвал первый, потом еще один, призадумался и начал плести венок. Букетов у Лютиэн и так много. А венок, это лучше! Тем более, что у него неплохо получалось. Все началось с того, что мальчик зевнул, потер слипающиеся глаза, но упрямо продолжал свое занятие, не замечая, как все больше и больше облокачивается на теплый древесный ствол. Дрема властно обняла эльфенка за плечи, Келеборн пробормотал что-то невнятное и заснул, свернувшись клубочком среди корней. Он спал так крепко, что даже не почувствовал, как отец поднял его на руки и понес домой. Маленький синда счастливо улыбался во сне.
Лютиэн Тинувиэль: ...Вдали угасли последние факелы, и лес погрузился в мирную дрёму. Лютиэн брела меж деревьев, залитых звёздным светом. Многие гости разошлись отдыхать - праздник удался на славу, некоторые, такие же неспящие, как она, ещё где-то там, далеко, остались сидеть у костров. Но здесь было совсем тихо, если не считать приглушённых голосов леса. Лютиэн не хотелось спать. Некоторое время она брела, погружённая в туманные грёзы. Но постепенно ей всё явственней стала слышаться песня деревьев и трав, шаги сами собой сделались ритмичней, вторя этой песне; дева закружилась в лёгком танце, не слишком быстро, но уверенно разгоняя вокруг лесную дрёму. И лес словно подал голос, проснувшись - то разлилась с ветвей звонкая трель соловья. Лютиэн остановилась и улыбнулась.
Даэрон: Соловей вовсю разливался извилистыми трелями, как вдруг ему стал вторить еще один напев, который невнимательный слушатель легко мог спутать с птичьим. Но так не пела ни одна известная этому миру пичуга. Усевшись на траву и облокотившись о дерево, менестрель насвистывал только ему да соловью понятный мотив. Принцесса танцевала. Когда ее легкие ножки касались земли, все вокруг как будто просыпалось и начинало тянуться к ней. Даэрон поигрывал огромным сочным яблоком, утащенным с праздничного стола. И насвистывал вторую партию соловьиной песни. Ночь и вправду была волшебной...
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн заприметила фигуру, скрывающуюся в тени древесных крон, и взяла шире круг, то скрываясь меж деревьев, то вновь выходя под звёздный свет. Цветы в волосах бледно мерцали в ночной темноте. Эдель раскинула руки в изящном пируэте и подняла лицо, словно улыбаясь звёздам. Вот она уже танцевала вокруг дерева, под которым расположился менестрель. Лютиэн его видела. Она мягко и тихонько, словно кошка, шагнула в чащу и приблизилась к Даэрону со спины: - Я не одна со своими певучими друзьями. Вижу, здесь есть соловьи покрупнее, - рассмеялась и опустилась на траву рядом. - Ты сегодня был на высоте, Даэрон. Чем объяснишь свой бешеный успех?
Даэрон: Даэрон улыбнулся в ответ и протянул Лютиэн яблоко. - Какой такой бешеный успех? Принцесса, я не припоминаю, чтобы наши праздники были скучны! К тому же, Эйриэн и этот молоденький - они были прекрасны! Менестрель немного помедлил. - Узнаю Лютиэн. Ей подарили такую лошадь, а она, вместо того, чтобы кататься, сбежала танцевать. Келеборн бы никогда тебя не понял!
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн улыбнулась, взяв яблоко. - Да, иначе и быть не могло, ведь отец старался на славу организовать это празднество, и я очень рада. А касается красавицы Лоссэн - так ведь с ней мы ещё успеем и познакомиться поближе, и пообщаться, и покататься. Представь, каково было бы гостям, если бы я сегодня, вместо того, чтобы веселиться с ними, отправилась бы веселиться одна. Ведь мои тайные тропы никто, кроме тебя не знает. А ты своим секреты не выдаёшь, верно, менестрель? - она с улыбкой заглянула в глаза Даэрону. Лютиэн задумчиво прислонилась к стволу дерева, откусывая яблоко. - Может быть, ты сейчас ещё что-нибудь мне сыграешь? - мечтательно улыбаясь, спросила она друга. - Или же, у тебя были здесь другие планы?
Даэрон: - Какие могут планы, если ко мне пришла ты? - Даэрон поднялся с земли и встал, облокотившись на другую сторону дерева. - Конечно же, сыграю! И менестрель заиграл. Под звуки легких, отрывистых, как звон маленьких колокольчиков, треллей, которые настраивали на игривый лад, Даэрон взглядом провожал Лютиэн в танец. Чтобы немного поберечь набегавшуюся с утра принцессу, сменил мелодию на более плавную. Девушка кружилась в танце, а у менестреля кружилась голова от любви. Даэрон увлекся своими мыслями, и мелодия вдруг изменилась. В ней было все, что он хотел сказать: все его безграничное обожание, вся страсть, все преклонение перед ее красотой и нежностью. Сообразив, что принцесса вполне могла это заметить, менестрель стушевался и оборвал мелодию на полуноте...
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн кружилась в танце, совершенно не ощущая былой мимолётной усталости. Казалось, не существует более ничего, кроме этой прекрасной музыки. Тем не менее, Эллет тонко почувствовала какие-то особые перемены в трелях флейты, но, прислушавшись, поняла, что от этого мелодия стала лишь ещё прекрасней, в ней появилась какая-то особая страсть и, вместе с тем, нежность. Лютиэн ощутила восторг, но отчего-то на сердце легла тень какой-то сладостной печали. Она поняла, что ей хочется петь, чтобы хоть как-то выразить переполнявшие её чувства и, закружившись, со счастливой улыбкой повернулась к менестрелю. И тут мелодия смолкла. Так резко и неожиданно, будто её оборвали, словно тонкую паутину взмахом руки. Лютиэн остановилась, перевела дыхание и удивлённо, даже слегка нетерпеливо, произнесла: - Даэрон, что ты?
Даэрон: Даэрон убрал флейту и принялся подбирать слова. Или сначала принялся подбирать слова, а потом убрал флейту. Или и вовсе это была не флейта, а цветок. И откуда здесь цветок?! Окончательно запутавшись в себе, менестрель отчаялся. Лютиэн, его прекрасная Лютиэн. Она любит его - в этом нет сомнений. Иначе не звала бы его другом, не была с ним почти постоянно, не дарила ему свои танцы. И вот теперь, когда она уже достигла совершеннолетия - теперь можно признаться ей. Теперь он, наконец, вправе сделать ее своей женой! - Лютиэн, - тихо попросил он. - Подойди ко мне...
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн улыбнулась и подошла ближе. - А я и так здесь. Она слегка наклонилась, желая отдышаться после танца, и чёрные локоны коснулись плеча менестреля. Лютиэн взглянула в лицо друга и стала серьёзней. Создавалось впечатление, что Даэрон о чём-то мучительно раздумывает; ей показалось, что его лицо даже немного нахмурилось. Лютиэн озадаченно продолжала смотреть на него. - Что-то не так? - наконец спросила она тревожно. - Только что ты был весел, а теперь...
Даэрон: - Милая, милая моя Лютиэн, - начал Даэрон, когда принцесса подошла ближе. - Радость мою сменило более светлое чувство, нежное и прекрасное. Госпожа моего сердца, Лютиэн, я люблю тебя. Всем сердцем люблю, всей душой. Моя жизнь отныне навсегда будет связана с тобой. Ты нужна мне, нужна так же как эти цветы, эта музыка, эти звезды. Ты нужна мне, как сама жизнь, которую я хочу связать с тобой. Соловушка моя, становись моей женой... Менестрель взял руки принцессы в свои в ожидании ответа...
Лютиэн Тинувиэль: Тонкие брови Лютиэн удивлённо поднялись вверх. Хотя, это вышло скорее невольно. В глубине души она ожидала чего-нибудь такого. Сложно было не почувствовать, что в последнее время отношение друга к ней несколько изменилось. Теперь она поняла, в чём дело. "Не знаю, что и сказать", - чуть не ляпнула Эллет. И хорошо, что не ляпнула. Что ответить на признание, она действительно не знала, но ответить несомненно нужно было. В такие моменты душа и сердце любого намного более хрупки и ранимы, чем когда бы то ни было. Лютиэн смотрела на такое знакомое и родное лицо - самое красивое во всём мире, в этом она никогда не сомневалась - и ей казалось, что она должна сделать нечто ужасное. - Даэрон, - мягко начал она, - милый друг... Но ведь мы и так почти всегда вместе. Ближе тебя у меня нет никого. Я свою жизнь без тебя не представляю. И твоё признание - оно прекрасно. Если бы я даже хотела сказать, что что-то не так, я бы вряд ли могла это сделать. Но это очень неожиданно. Твои слова... Можно я буду искренна с тобой? Похоже, я к ним не готова оказалась, - она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла слабой и грустной. Лютиэн осторожно высвободила свои руки из рук Даэрона, внезапно почувствовав себя не вполне достойной, чтобы её вот так нежно держали руки того, кто заслужил много большего, чем она смогла дать.
Даэрон: Лишь когда принцесса разомкнула их руки, Даэрон почувствовал боль и отшатнулся, невольно прислоняясь к дереву. Слова - нет, слова вселяли надежду и радость ожидания. Но этот жест - Лютиэн никогда не забирала руки вот так, как будто от чувства вины. Ну конечно, она волнуется. Она еще молода - лишь сегодня ступила на путь взрослой жизни. Ей еще нужно освоиться с новым статусом, с новым положением. - Лютиэн, хорошая моя, прости, я поторопился. Не бойся, это признание ничего не изменит. Ты просто знай - я люблю тебя, я буду рядом всегда, когда ты этого пожелаешь. Я буду ждать столько, сколько нужно, пока ты не будешь готова к столь ответственному шагу. Соловушка моя, не бойся - я все тот же твой друг. Подойди ко мне, прошу тебя. И менестрель протянул руку. Он смотрел на нее со всей лаской, со всей нежностью, на которую был способен. И, да - он боялся. Больше всего он боялся неосторожными словами разрушить ту дружбу, что была у них...
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн раздражённо отбросила с лица непослушный локон. Затем протянула руку в ответ на жест Даэрона, но не позволила взять свою, а лишь накрыла его ладонь своей. - Ты не должен извиняться, - серьёзно проговорила она. - Ведь ты не сказал ничего плохого, и не мог этим меня обидеть. И я не боюсь, а верю тебе, как и прежде. Но ты не совсем прав. Твоё отношение уже изменилось, раз ты решил сказать об этом. Моё же, напротив - нет. Я думала, что нельзя чувствовать нечто большее, чем я чувствую к тебе. Но ведь твоё чувство иное. Мать когда-то учила меня, что если прибавится нечто новое, то убавится от старого. Когда я думала о любви, то представляла себе нечто такое, как было у моих родителей - когда возникает некий особый порыв у обоих и в одно время. Ведь это так несправедливо, чтобы кто-то один томился, ожидая ответа. Я не думала, что любви нужно ждать, ожидать. Лютиэн пожала плечами и задумчиво села на траву, поджав ноги и перебирая травинки рядом с собой. - Ты будешь ждать... Но - должен ли ты ждать? Ведь я и сама не знаю, чего именно. Тот внезапный порыв, о котором я говорила, не знаю, можно ли к нему быть готовым или неготовым. Ты со мной был всегда, сколько я себя помню, всегда поддерживаешь и помогаешь. Может быть, то, что чувствуешь ты, есть и в моём сердце, но я настолько с этим свыклась за всю жизнь, что не замечаю этого и воспринимаю, как данность? Возможно... Кто знает?
Даэрон: Даэрон пожал плечами - нет, в нем не было обиды. Только данность: не сейчас. А вот что его задело так это... - Лютиэн, позволь мне самому решать, что для меня справедливо, а что нет. Ты рассуждаешь об ожидании, даже не будучи уверенной, что испытываешь ко мне. Я же знаю точно, что нужна мне только ты. Больше слова не нужны были - все и так было ясно. Менестрель кивком указал, что разговор окончен и удалился. Нет, не далеко - всего лишь на крохотную, скрытую от посторонних глаз поляну, чистую от высоких деревьев. А там бессильно упал в высокую мягкую траву и уставился на звезды. А о чем он думал, мог догадаться любой, кто хоть когда-то любил...
полная версия страницы