Форум » Летопись игры » Совершеннолетие Лютиэн - 1250 год. » Ответить
Совершеннолетие Лютиэн - 1250 год.
Даэрон: Дата: 1250 Место: Земли будущего Дориата Ключевое событие: Празднование совершеннолетия Лютиэн Действующие лица: Тингол, Мелиан, Лютиэн, Даэрон, Келеборн, эльфы Дориата Каноничность эпизода: неканон
Ответов - 74, стр:
1 2 3 4 All
Даэрон: На улице было шумно и весело. Все суетились, бегали - все вокруг гудело, как растревоженный улей. Еще бы: на завтра было намечено празднование совершеннолетия единственной дочери Тингола и Мелиан - прекраснейшей девы Лютиэн. Даэрону пришла в голову какая-то новая мелодия. Он даже остановился на мгновение, но махнул рукой сам себе и побежал дальше. Войдя в самый яркий и разукрашенный шатер, он нашел сидящего там короля и королеву, что спешно раздавала какие-то указания. - Мой государь, - обратился он к Тинголу. С правящей четой он уже здоровался, поэтому только кивнул в сторону Мелиан и получил от нее ответную мимолетную улыбку. - Эльве, - продолжил советник, - посланец с подарком для вашей дочери задерживается. Быть может, стоит выслать кого-то навстречу ему?
Тингол: Сегодняшний день для короля выдался чересчур суетливым. По случаю грядущего празднования совершеннолетия дочери, уточняя последние распоряжения, в шатре то и дело сновали эльфы. От обилия посетителей Эльвэ уже успел устать. Но эльфы решили, что лучше уж лишний раз уточнить указания, чем после праздника видеть недовольное лицо короля. Вошедшего Даэрона он заметил не сразу, в это время он выслушивал очередной доклад о подготовке к празднику. На обращение советника, Эльвэ устало повернул голову. Новость о том, что подарок для дочери задерживается в пути, разочаровала короля. - Вышли двух гонцов. Только поторопи их, я хочу, чтобы подарок был доставлен как можно скорее! – Затем добавил уже более тихо и с холодной усмешкой. – Или, хотя бы к этому дню рождения.
Келеборн: /по данным, Келеборну, внучатому племяннику Короля Тингола, на момент этого праздника очень мало лет/ Шум, сутолока и праздничное настроение манили и завораживали маленького мальчика - убежав от родителей, Келеборн развлекался тем, что прятался за стволами деревьев или кустами, подбираясь к неразумно оставленным на виду сладостям. На окрики и осанвэ родителей, эльфенок предпочитал не обращать внимания - потому что эти взрослые сразу уложат его спать, не дав посмотреть на праздник! И на подарки, приготовленные принцессе! Старый знакомец семилетнего малыша, менестрель Даэрон только что зашел в шатер, из которого раздался голос Короля, поэтому Келеборн не решился туда зайти, справедливо полагая, что тогда его тут же отправят домой. Задумчиво пожевав кончик серебристой прядки, малыш аккуратно проскользнул мимо слуг и замер возле выхода, дабы неожиданно кинуться на кое-кого со спины... ну и повиснуть где придется. К сожалению, роста пока хватало не намного.
Даэрон: Даэрон кивнул, получив указания, а после развернулся и направился к выходу из шатра. Проходя мимо большого стола, он захватил лежащий "не на месте" леденец, зная, кто его будет ждать снаружи. Последние приготовления: столы уже накрыты, музыканты вовсю разыгрываются. Закравшаяся пару минут назад мелодия снова нахлынула на менестреля, заставив его остановиться и уделить ей чуть больше внимания. Что-то было в этой мелодии от соловьиного пения, от звезд, от юности, от запаха цветов и шелка трав. Ах, какой прекрасный танец могла бы исполнить Лютиэн под звучание этой музыки. Да, он подарит эту мелодию дочери Эльве - прекрасной, неповторимой. И в танце в ее волосах обязательно будут играть звезды. И цветы - конечно же цветы... Даэрон было достал флейту, чтобы попробовать наиграть придуманное, но в шатре было слишком шумно. Поэтому он вернул флейту за пояс и вышел из шатра...
Келеборн: Даэрон показался на пороге и в этот самый момент, маленький эльфенок подбежал к старшему товарищу и с обрадованным визгом повис на его руке. - Привет! - воспитанно поздоровался мальчик, восторженно косясь на торчащую из-за пояса флейту менестреля. - А что вы там такое обсуждали? День рождение Лютиен? И что ты будешь ей дарить? - соваться к Королю сорванец не желал, но здоровое любопытство требовало свежей пищи и слухов. Сам же Келеборн собирался подарить принцессе букет, который до вечера собирал накануне. Главное, только не забыть его вытащить из дома, пока родители не видят.
Даэрон: - И тебе привет, - Даэрон обхватил левой рукой мальчишку, помог ему взобраться на свое плечо и протянул леденец. - Вот сейчас мы пойдем, найдем пару гонцов, чтобы выслать их за подарком для Лютиэн, а потом сбежим отсюда почти до начала праздника. Народу тут много - сами без нас справятся, так ведь? - и, не дожидаясь ответа Келеборна, двинулся к двум эльфам, на первый взгляд ничем не занятым. По дороге, вспомнив вопрос мальчика, менестрель таки решил удовлетворить его любопытство: - Я хочу подарить Лютиэн накидку. Если бы ты ее только видел! Я не знаю, как ее делали, но на первый взгляд, она соткана из звездного света и запаха изысканных цветов. Если долго смотреть на нее, в тебе рождается прекрасная музыка, а когда ткань скользит по воздуху... - Даэрон запнулся, не в силах высказать это словами. - Ты увидишь, все увидишь на празднике.
Келеборн: Восторженно взвизгнув, Келеборн схватил леденец и мгновенно запихнул его за щеку. По нормам воспитания надо было бы поблагодарить менестреля, но ребенок сегодня решил все делать неправильно - поэтому, преисполненный самых светлых чувств, он поставил Даэрону "рожки" и довольно улыбнулся. Встречавшиеся взрослые на эту скульптурную группу реагировали по разному - кто улыбался и прятал глаза от пока не понимающего в чем дела эльфа, кто укоризненно смотрел на малявку. Кто был в тихом шоке, хотя с подобной манерой передвижения пора было бы давно смириться - в роли "лошадки" чаще всего выступал Галадон, но один раз слуги застали за этим неблагодарным делом самого Короля. - Наки-и-и-идку? - восхищенно протянул Келеборн, попытавшись представить, как она будет выглядеть. - А откуда ты возьмешь звездный свет? - мальчик спрашивал из сугубо корыстных мотивов. Благо, что с таким видом сияния очень часто сравнивали волосы Тингола, его родичей, а следовательно и самого Келеборна. - И разве его можно вплести в одежду? - те двое, к кому подошел Даэрон с неодобрением воззрились на развеселившегося эльфенка, что тот был вынужден замолчать и насупиться в ответ.
Даэрон: Даэрон не первый день знал Келеборна, поэтому по лицам встречных эльфов догадывался, что именно происходит. Но день сегодня был чудный, настроение - прекрасное, а в голове вертелась волшебная мелодия. - Звездный свет? - отвлекаясь от своих мыслей переспросил Даэрон. - Ах, свет! Нить для накидки дала мне Мелиан. Ей такое волшебство очень даже подвластно. Саму накидку ткали девы - наши лучшие мастерицы. А вот отделка. Вышивал я сам. Теперь так волнуюсь: понравится ли ей, будет ли она ее носить или забросит в сундук и забудет насовсем. Даэрон запнулся - он явно наговорил лишнего. Мальчику совсем необязательно знать такие подробности. Положение спасло то, что он как раз нашел двух скучающих эльфов и остановился, выдавая им распоряжение Тингола.
Лютиэн Тинувиэль: В королевский шатёр бесшумно проскользнула сине-чёрная тень, миновав юную Эллет, спешно записывающую что-то на пергамент под диктовку Тингола, и, незамеченная никем, кроме Мелиан, чья молчаливая улыбка только и могла выдать её присутствие, заняла стратегическую позицию за спиной отца. Весело улыбнувшись матери в ответ, Лютиэн порывисто схватила задумавшегося короля за плечи, и, не дожидаясь реакции, быстро и ловко удалившись на безопасное расстояние, весело-звонко проговорила: - Это что за пышнейшие церемонии у нас тут готовятся? Будто делегация из прекрасного Амана в полном составе Стихий ожидается, никак не меньше, судя по приготовлениям! - она изобразила искреннее удивление, но в глазах блеснули задорные искорки. Затем она нежным вихрем обняла Мелиан и, пройдясь по шатру танцевальными шажками, продолжала: - Я сегодня весь день честно пыталась закончить гобелен, тот, который с сиреневыми цветами и озером. Но не судьба ему, видно, быть готовым в этот день, ибо явились ко мне две коварнейшие Эдиль и в подробностях поведали, как прекрасен сегодня лес и как чудно там поют птицы. Пришлось идти с ним и проверить, правду ль говорят. Мы чудесно погуляли и заодно нашли замечательную полянку, откуда жутко не хотелось уходить. Думаю, непременно как-нибудь нужно провести там вечер танцев и песен. Но это только в том случае, если я всё же сумею разыскать моего дивноголосого друга, который пропал куда-то вот уже какой день самым невежливым образом. Adar, ты уж непременно должен быть осведомлён о местонахождении своего советника. Поделишься тайными знаниями? Лютиэн остановилась и, сама не зная зачем, начала читать написанное юной Эллет на пергаменте.
Мелиан: Мелиан, с утра занятая хлопотами, связанными с празднованием совершеннолетия любимой дочери, лишь снисходительно и ласково улыбалась, глядя как юный и нежный вихрь кружится по шатру. Для самой повелительницы Дориата годы юных дерзаний и шальных забав давно остались в прошлом. Мелиан погладила ее по щеке. -Лес и правда сегодня чудесен, Эдиль не лгали тебе. Но, как разумею я, тебе не следовало проверять их слова, ибо порой нужно верить тому, что говорят иные, - она ласково улыбнулась. И дочь, если она, разумеется, умела разбираться в полутонах своей матери, поняла бы, что королева сердится лишь для приличия, и, в глубине души, сама наверняка не отказалась бы от прогулки. "В молодости и леса зеленее", - подумалось ей, - "и солнце ярче... И птицы поют громче... Куда уходят эти золотые годы?". Мать проигнорировала наивный вопрос дочери о предстоящих торжествах, но лишь потому, что не хотела раскрывать своих тайн и тайн мужа своего прежде времени. Уж чем-чем, а даром терпения и умения ждать королева обладала в полной мере. Однако, видя нетерпение дочери, и ее радостное настроение, Мелиан сжалилась над нею. -Тебя ждут сюрпризы, Лютиэн, много приятных сюрпризов... - Потом она понизила голос так, чтобы никто, кроме дочери, не услышал ее. - А того дивноголосого друга тебе лучше позабыть. Много горя он принесет и тебе, и нашему славному королевству. Но и добра в твоем сердце и в сердцах потомков посеет немало. А потому не спеши пока решать... И искать его не спеши. Ее голос звучал мягко, но становилось понятно, что, хоть это и не приказ, это уже и не совет.
Тингол: Проводя Дариола взглядом, уставший Эльвэ продолжил диктовать эльфийке очередное указание. Через некоторое время, внезапно сзади, чьи-то нежные руки схватили короля за плечи. От неожиданности, эльф резко обернулся. Но тут же засмеялся, ведь покой короля нарушила любимая дочь, виновница предстоящего торжества. На вопрос о готовящемся празднике Тингол лукаво ответил: - Да брось, милая, какая тут пышная церемония! Соберутся только близкие друзья и родственники. – Вот тут Эльве определенно лукавил, ибо приглашения на совершеннолетие дочери уже давно были разосланы во все концы Белерианда. Эльвэ изо всех сил, старался сделать этот праздник одним из самых запоминающихся в жизни дочери. Да и не только ее. Предстоящим торжеством король хотел порадовать весь свой народ. Улыбнувшись, было рассказу дочери о ее дивной прогулки, Эльве опять принялся диктовать указания, но вопрос Лютиэн о пропавшем Даэроне заставила его опять отвлечься - Конечно, поделюсь, Даэрон ушел по моему поручению, – Тут король запнулся, ему не хотелось выдавать по какому именно, поэтому, он неопределенно добавил – но он где-то поблизости, милая. И тут Эльвэ мимоходом, вспомнил, как советник стянул со стола леденец и с улыбкой произнес: - Лютиэн, поищи его на улице, кажется, он приготовил тебе сладкий сюрприз. Взяв за руку Мелиан, эльф снова приступил за свои обязанности.
Лютиэн Тинувиэль: Лютиэн конечно же знала, что мать не сердится. Сколько девушка её помнила, Мелиан были чужды по-настоящему негативные эмоции. Лютиэн добродушно усмехнулась: - Ты знаешь, naneth, у меня смутное подозрение, что эти Эдиль как раз-таки и рассчитывали на то, что я отправлюсь с ними! Лютиэн было известно о даре матери - предвидеть грядущее, и, хотя Мелиан довольно редко говорила что-то об этом, но такие её слова всегда навевали смутную тревогу и сваливались как снег на голову. Вот и сейчас она сказала нечто странное. Лютиэн задумалась лишь на миг, а затем присела на корточки к ногам Мелиан и сказала ей так же, вполголоса, пытаясь укрыть тревогу безмятежной улыбкой: - Naneth, да разве Даэрон и какое-либо горе - это совместимые вещи? Разве может принести горе творец, дарящий окружающим прекрасное? Впрочем, я уверена, что если он что-то такое и замыслит, то я это замечу, - она точно не знала, удалось ли ей за шуткой скрыть смутное беспокойство. - Да и если тебя это хоть немного успокоит, - подмигнула Лютиэн, - то в данный момент ищу я его из чисто корыстных побуждений - чтобы он помог мне с одной прекрасной песней, которую я задумала. Она не совсем обычная, но это уже мой собственный сюрприз всем остальным, - она лукаво улыбнулась. На миг Лютиэн ощутила дикое желание расспросить мать подробней о том, что та ей сказала, но в это время в шатёр ещё кто-то зашёл, спросив разрешения обратиться к королеве с каким-то делом. Лютиэн немного отодвинулась в сторону и поняла, что, в конце концов, сейчас не самое удачное время и, тем более, место. К тому же, неподалёку от шатра уже явно слышались весёлые голоса подруг. Она быстро поднялась, и, остановившись у выхода, весело произнесла: - Соберутся только близкие, говорите? Ну-ну! Я поверю на слово, но по вашим загадочным лицам нетрудно догадаться: вы что-то задумали. И хотя вы знаете, что я бы предпочла что-нибудь попроще, вроде, скажем, посиделок у костра на уютной полянке вместе с Лотиль и Фаниэ и... - тут она запнулась, глянув на мать, - и с кем-нибудь ещё. Но если вы организуете что-то вроде грандиозных танцев всю ночь напролёт - это будет что надо! Она кивнула родителям, напоследок лучезарно улыбнувшись, и вышла. На несколько мгновений Лютиэн замерла, наблюдая царившую вокруг радостную предпраздничную суету, и ясно поняла, что ей всё это весьма приятно - все эти приготовления ради неё. И она почувствовала в душе тёплую благодарность к родителям, друзьям и просто всем Эдиль, что хотели доставить ей радость. Лютиэн обернулась в поисках Даэрона, и тут ей показалось, что она заметила краем глаза знакомый силуэт в зелёном одеянии. Но подумать об этом не удалось, так как появившиеся рядом смеющиеся подруги подхватили её под руки и потянули только в одним им известном направлении.
Мелиан: Мелиан лишь покачала головой, глядя на беспечную улыбку дочери, которая наивно пыталась скрыть ею свою тревогу. Она пока не понимала, что мать говорила о другом дивноголосом друге... Увы, дар предвидения не всегда помогал королеве, а порой лишь вредил. -Не думай об этом, моя дорогая, - она провела рукой по ее щеке, - пока еще не стоит. Когда дочь, лучезарно улыбнувшись, покинула шатер, королева ощутила, как ее руку накрывает другая, теплая и большая. Она обернулась и увидела Эльвэ. Как всегда, увидев своего любимого, она тепло улыбнулась и сжала его руку покрепче, словно невольно ища поддержки. Но как он мог поддержать ее, если ее думы были пока недоступны ему? Не раз королева Дориата жалела о том, что муж не равен ей, и думы ее не всегда могут быть постигнуты им. Но знала она и другое, знала не только как жена, но и как королева и могущественная майа, ни с кем другим не была бы она так счастлива, ни с кем другим не чувствовала бы себя так спокойно и надежно, как с Эльвэ. Словно желая успокоить его, она осторожно и нежно коснулась его губ своими губами, и с нежностью сказала: -Как хороша стала Лютиэн! Скоро расцветет ее цветок, и тогда нам, боюсь, прибавится забот... Увы, она видела это слишком ясно. Слишком ясно в этот солнечный праздничный день представлялась ей та тьма, которую окутана судьба ее дочери.
Келеборн: - Сама Королева? - вновь восхитился мальчик. Теперь ему не терпелось взглянуть на эту накидку, хотя бы одним глазком - раз сама волшебница Мелиан приложила к этому руку... Надо ли говорить, что Келеборн робел перед этой прекрасной женщиной, справедливо полагая, что она видит его на сквозь. А главное, не говоря ни слова умудрялась заставить сорванца раскаиваться в совершенных поступках. - Понравится! - настолько ободряюще махнул рукой эльфенок, чуть было не свалившись при этом с плеча менестреля. - У тебя все выходит. А пальцы не исколол? - стянув однажды рукоделие матери, Келеборн не смог вышить до конца птицу, изображенную на ткани, но зато умудрился спутать все нити и пораниться. Поэтому скептически относился к вышивке. - А что ты там вышил? - тихо спросил мальчик, склонившись к уху Даэрона, дабы никто не подслушал. - Соловьев?
Даэрон: Даэрон нахмурился и строгим голосом спросил: - Теперь признавайся: ты за мной подглядывал или рылся в моих вещах? Менестрель даже не удивился, что эльфенок так быстро угадал то, над чем он раздумывал недели две. Он бы даже скорее удивился, если бы Келеборн не угадал. Конечно, эти две недели были потрачены на эскиз - Даэрону очень хотелось сделать рисунок гармоничным: и не тяжелым, и не незаметным, и изящным, и ярким... - И чтобы листья вились между цветами жасмина и фигурками птиц, - продолжил он вслух, а после спохватился: - Да, конечно соловьи! И не спрашивай ничего - сам увидишь! И эта мелодия. Менестрелю нужны были тишина и уединение, чтобы наконец оживить ее. Он, все еще придерживая эльфенка, углубился в лес, по направлению к поляне, где они с Лютиэн и другими эльдар любили отдыхать или проводить время в развлечениях.
Лютиэн Тинувиэль: Совершенно неожиданно подруги унеслись прочь, сообщив с загадочными улыбками, что у них есть некие неотложные дела. Некоторое время Лютиэн слонялась меж суетящихся Эдиль, то и дело предлагая кому-нибудь помочь, но все как один вежливо отказывались и так же, загадочно улыбаясь, поскорее удалялись. Тогда девушка решила, что самое время заняться тем, чем давно уже следовало. Самым подходящим для этого местом она сочла одну замечательную полянку, обнаруженную много лет назад (когда Лютиэн была гораздо младше) в ходе ответственной разведывательной экспедиции по обнаружению подходящих для танцев местечек в лесу, совершенной ею и Даэроном. Прелесть этой полянки, помимо необходимых функций, заключалась в том, что с неё открывался чудесный вид на небольшое озерцо, которое они тут же нарекли Кенедрил из-за его зеркально-спокойной глади, в точности отражающей небо, звёзды и нависающие над ним ветви деревьев. Спокойным и гладким оно было почти всегда, потому что ветру непросто было забраться в столь укромное местечко. Место это было не слишком далеко, но и не так близко, чтобы кто-то мог её побеспокоить. Она знала, что в отсутствие её и Даэрона там обычно никого нет. По дороге к озеру Лютиэн всё ещё думала о словах матери и решила, что как-нибудь надо будет непременно расспросить её об этом подробней. "Если только удастся" - усмехнулась она сама себе. Мелиан могла многое рассказать, скажем, о цветах и травах, о бескрайних просторах далёкого моря, и даже о том, что находится за его западным пределом. Но разъяснять слова своих предсказаний - этого, насколько помнила Лютиэн, не удостоился ещё никто и ни разу. И Лютиэн, в принципе, понимала, почему. Ведь Мелиан тоже прекрасно знала, что грядущее не определено и может изменяться в результате выбора того или иного пути. Потому она всегда только предупреждала, но не уверяла. Придя на место, Лютиэн устроилась под большим раскидистым деревом на самом берегу. Сначала она напевала какие-то простые незамысловатые мелодии, чтобы привести себя в надлежащее умиротворённое настроение. Совсем недавно мать начала учить её особым чарам. Конечно, Лютиэн унаследовала их от неё, но всяким даром надлежит научиться пользоваться. Мелиан в последнее время говорила всё больше что-то странное - что Белерианд изменится, притом скоро, и к этому надо быть готовым. Она и с отцом об этом говорила, и похоже, что он понял больше, чем Лютиэн. Так что Лютиэн пока не очень понимала, зачем ей могут понадобиться столь сильные чары, но нашла им прекрасное и приятное применение - вплетать их в свои песни. Песни, которые зачаровывают слушателей, полностью завладевают их вниманием; мелодии, сплетающиеся в зримые образы, начинающие жить своей жизнью и погружающие слушателей (которые становятся уже и зрителями) в свой собственный мир, заставляя их забыть о том, что было вокруг них несколько мгновений назад. ...Песня лилась поначалу тихо и нежно, в ней зазвенела звонкими лесными голосами Весна Арды; затем мелодия набирала силу, переливаясь в пение стремительного и незримого духа, окутанного светом Заокраинного Запада и наполнившего леса своим присутствием, от которого всё пробуждалось ото сна, цвело и звенело вместе с соловьями, что неотступно следовали за той, чье пение превосходило всех их. Поющий дух был теперь прекрасной девой, чей лик сиял ярче здешних звёзд. А очень скоро мелодия изменится, потому что юный, дерзкий и бесстрашный вождь эльфийского народа, зачарованный и забывший всё на свете, отыщет среди деревьев ту, чью жизнь он изменит навсегда, и которая заменит ему тот Свет, к которому он вновь так долго шёл. И Лютиэн надолго погрузилась в грёзы творения и сумрачный мир видений...
Келеборн: - Еще чего, копаться в твоих вещах! - оскорбился Келеборн, но утверждать что попыток совсем не было не стал. Просто сколько он помнил Лютиен, эти неприметные, но голосистые птицы все время сновали в ветвях и кронах, стоило принцессе начать петь или танцевать. К маленькому эльфенку симпатией проникались разве что белки - в карманах мальчика почти никогда не переводились сладости или орехи - подачки-подарки-откуп старших, а то и просто "неприкосновенный" запас вовремя свиснутый с кухни. - Не бойся, я никому не скажу, а буду больше всех удивляться. А если хочешь, - Келеборн хихикнул, - скажу принцессе, что эта накидка ей очень-очень-очень идет и она ее будет все время носить. Хочешь? - о том, что старший друг влюблен в Лютиен, мальчишка прекрасно знал, но понимать отказывался. По его честному мнению все девчонки были плаксами и занудами, а с возрастом становились еще и капризулями. "Никогда не влюблюсь" - дал себе слово Келеборн. Все равно в лесах Дориата не было ни одной мало-мальски симпатичной эльфийки. На вкус мальчика конечно же. И тут раздалось чье-то прекрасное пение - эльфенок затих и завороженно прислушался, чувствуя как странное волшебство окутывает его и Даэрона. Ему слышался лукавый смех, с которым отец однажды выслушал сбивчивую тираду, что в девочках вообще смысла нет! Перезвон колокольчиков, вплетенная, кажется, в саму песню золотая нить, едва различимые слова "Глупенький, когда придет время, ты не сможешь противостоять..." - Даэрон, ты слышишь? - прошептал Келеборн, больше всего боясь, что музыка прервется и исчезнет. - Пожалуйста, давай посмотрим, кто так поет!
Даэрон: Даэрон замер. "Кто так поет!" - разве можно было спутать этот голос? Менестрель хитро прищурился: - А давай не будем отвлекать Лютиэн, а? А после снял Келеборна с плеча и знаком попросил тихонечко проследовать за ним. Передвигаясь практически бесшумно, он подошел почти вплотную к Лютиэн, но так, чтобы та не заметила его присутствия. А после вынул флейту и начал подыгрывать. Сначала совсем тихо, только пробуя звуки, потом немного громче, еще громче...
Лютиэн Тинувиэль: Песня всё лилась, и вот уже высокий светловолосый Эдель и прекраснейшая из Майар соединили свои руки, и чарующие грёзы окутали их на долгие годы, когда музыка изменилась. Словно постепенно мелодия влилась в оправу из пронзительных и переливающихся звуков, стала уверенней и звонче. Лютиэн на мгновение удивилась, подумав, что песня будто бы отделилась от неё и зажила своей жизнью. Но стоило ей отвлечься, как она почувствовала присутствие других фэар совсем рядом. Она мысленно улыбнулась и продолжала петь, уже намеренно и точно вплетая свой голос в звонкую мелодию флейты. "Да, он понял замысел", - мимолётно пронеслось у неё в мыслях. Теперь уже она сама в полной мере наслаждалась созданными чарами. И вот, оставив счастливых влюблённых на поляне Нан-Эльмота, наедине друг с другом, овеянных ветром Великой Весны и соловьиными трелями, она смолкла. Немного повременив, Лютиэн резко выглянула из-за дерева и неожиданно звонко и заливисто рассмеялась, узрев столь замечательную картину: перед ней стоял менестрель Даэрон с флейтой в руках и отзвуком ещё не оставившего его вдохновения от чар музыки на красивом лице, а из-за его спины с любопытством в больших лучезарных глазах выглядывал юный родич Тингола, отчего-то немного взлохмаченный, но вид имеющий весьма решительный. - Хорошо, что любая пропажа рано или поздно отыскивается, - весело произнесла Лютиэн. - А менестрель всегда возвращается с музыкой, а потом уж с приветствием, я должна была об этом помнить. Она протянула обе руки и поприветствовала лёгким рукопожатием лучшего друга и юного Келеборна. - Кстати, - Лютиэн изобразила задумчивость, - недавно вблизи королевского шатра кое-кого разыскивала его мать, - она подмигнула Келеборну, - и, как мне кажется, она была настроена очень решительно. Мне удалось отойти от неё только тогда, когда я заверила её, что, увидев этого кое-кого бродящим где-нибудь в лесу, я обязательно "передам ему, как это нехорошо - сбегать от родителей и вести себя, подобно какому-нибудь одичавшему Авари", - и Лютиэн попыталась уподобиться серьёзно-обеспокоенному выражению лица супруги Галадона.
Келеборн: Чего-чего, а такого разочарования Келеборн за свою пока не продолжительную жизнь не знал никогда - нет, отзвуки прекрасной песни все еще звучали на поляне, казались растворившимися в воздухе, подхваченными птицами. Но больше не касались сердца, захлопнувшегося жгучей детской обидой. Мол, показали чудесную яркую игрушку, а в руки отдадут только когда вырастешь и не сможешь сломать. Взрослые порой совершенно не понимали детей - зачем ломать то, что и так красиво и необычно? Упоминание о матери, которая искала убежавшего сына, относилось к неприятным темам для беседы - эльфенок мрачно насупился и незаметно начал отступать, сначала скрывшись с глаз смеющейся принцессы за спиной друга, потом уже зашел за дерево. Его маневры все равно восприняли бы, как возвращение к беспокоившимся родителям, поэтому Келеборн не боялся быть окликнутым. "Нашли себе маменькиного сыночка" - возмущенно думал ребенок, со всех ног убегая в противоположную сторону как от воркующих эльфов, так и от шатров, где собрались остальные взрослые. - Принцесса, а туда же. Тоже мне... воспита-а-а-ательница. - хлюпнул носом в конец разобиженный эльфенок и начал взбираться на высокое дерево, дабы где-нибудь в развилке ветвей пересидеть возможные поиски. А заодно и выплакаться, чтобы никто не заметил. - Как хочу, так и буду себя вести - пробурчал Келеборн одной из сочувствующих белок. В кармашке оказалось несколько домашних сухарей, из которых он и выколупывал для "собеседницы" орешки. - Может и вправду Авари стану - их никто не воспитывает и не заставляет каждый раз руки мыть. Зато свобода и путешествия! - "и полное отсутствие сладостей" - подсказал внутренний голос, отчего мальчик совсем загрустил. Забавно цокая, белочка вспрыгнула к нему на коленку, будто утешая.
полная версия страницы